Мы вваливаемся в помещение, и я ищу администратора. Объясняю, что нужно сделать.

— Маникюр, макияж, что то с волосами

— Зачем? Я не хочу.

— Это мой тебе подарок. Не задерживай меня, а то тут будет лужа. — Алиса хихикает и устраивается в кресле. А я несусь, если так можно сказать на восьмом месяце беременности, к заветной двери. Дергаю дверь кабинки, но она закрыта, нахожу вторую и протерев антибактериальными салфетками сиденье сажусь и с блаженным вздохом закрываю глаза.

Сделав свое дело мою руки и покидаю нужную мне в последнее время комнату. Вздыхаю с облегчением.

Меня не покидает чувство, что на меня кто то смотрит, оглядываю помещение и теряюсь. На другой стороне, разделенной эскалаторами, стоит, держась за перила Ульяна и сверлит меня злым взглядом. Я даже вздрагиваю, закрываю живот рукой и резко поворачиваюсь, спешу к Алиске.

Водитель внимательно смотрит на меня.

— Анна Викторовна, что то случилось?

— Ничего страшного, встреча с прошлым. — А у самой в голове роятся вопросы. Что она здесь делает. Стася уверяла, что Саша с ней расстался. А вдруг он здесь.

— Скрываюсь в салоне, как будто стеклянные стены мне помогут.

Пока ожидаю Алису, прошу сделать мне простой маникюр, без покрытия. Он успокаивает.

Алиска готова, мастер поворачивает ее к зеркалу, дает полюбоваться, неброским макияжем и новой прической кудряшки выпрямили, оставив лишь на концах. Заплели небольшие косички на затылке, которые придерживают волосы при ходьбе. Что там еще делали я не заморачиваюсь. Вижу ее восхищенный взгляд в зеркале, но он пропадает, когда она встречается со мной в зеркале глазами. Юношеское отрицание, это мне так знакомо. Сама такая была, как раз папа умер.

Я устала, Алиса недовольна, что мы в кафе не посидели. А мне плевать, если честно, на ее недовольство, ребенок важнее.

Мы садимся в машину и я опять чувствую, то на меня смотрят, молча скрываюсь в машине и уже в машине, через тонировку оглядываюсь. Ульяна берет телефон звонит кому то, проходит немного времени она злится и набирает текст на дисплее. Машина трогается с места, унося меня от нее подальше.

Дома плюхаюсь на диван в гостиной, откидываю голову на подлокотник и закрываю глаза. И открываю их посмотреть на реакцию Андреевой мамы.

Лидия Григорьевна смотрит, как Алиса демонстрирует ей наряды. Морщится от выбранных ее платьев.

— Дочка, это все что вы купили?

Алиска подхватывает пышную юбку и уносится к себе в комнату. И в этот момент открывается дверь и входит Андрей и Станислав Олегович.

Лидия Григорьевна спешит к мужу, обнимает. Я тоже пытаюсь подняться, но у меня получается плохо. Стас протягивает мне руку и притягивает к себе, обнимает кладет руку на живот.

— Ты как, мелкая? — Он кладет мне подбородок на темечко и вдруг вздрагивает.

Мне даже интересно, что вызвало такую реакцию. Я оборачиваюсь и сталкиваюсь со злым взглядом Алисы. Она одета в выбранное мной платье цвета морской волны. Босоножки на высоком каблуке и платье прямое в пол, делает ее красавицей. Она важно шагает мимо нас, направляясь к Станиславу Олеговичу.

— Папа, я соскучилась.

— Я тоже дочка. С Днем Рождения! — Он протягивает ей бархатную коробочку.

Я наблюдаю за Андреем, как он жадным взглядом пожирает Алису. Чувствую его эрекцию, точно направленную не на меня.

Как то все начинает двигаться, и я пошатываюсь. Андрей обхватывает меня за плечи и ведет к нам в комнату.

— Ясь, я тут подумал, нам ко мне нужно перебираться, — А сам незаметно поправляет брюки.

Я киваю в знак согласия.

— Как скажешь, я не против.

ЧАСТЬ 2

Андрей напряжен, все его движения рваные. Он хватает домашнюю одежду и спешит в душ, пока его нет, я тоже переодеваюсь. Через полчаса мы идем в столовую, где накрыт стол. Мне есть совсем не хочется. Устала с удовольствием повалялась бы в кровати, но не удобно, Андрей с отцом только вернулись.

— Мам, пап, мы ко мне переезжаем в ближайшие дни.

— Что так вдруг?

— Не вдруг, я вернулся. Пока меня не было, мне страшно было оставлять Аню одну.

Мать ничего больше не говорит, но я вижу как недовольно поджимаются ее губы.

Случайно перевожу взгляд на Алису и замираю, она смотрит на меня со смесью боли и злости, гремучая смесь смею заметить.

— Андрей, может до родов здесь поживете? — Интересуется Станислав Олегович. — И Анна под присмотром будет, пока ты в офисе пропадать будешь. Нам столько наверстать нужно.