Лучше всего мне думается там, в покое и уюте. Хотя, когда как. Иногда я должен оторваться по-полной, в баре, с девушками и друзьями, а то и просто с первыми встреченными собутыльниками. А потом, наутро, подсознание само выдает решение задачи.

Но до дома я не доехал. Когда через пару поворотов я выехал с Невского на проспект Обуховской Обороны, и разогнался до шестидесяти километров в час, дорогу внезапно перегородила маршрутка, выехавшая с переулка.

Я вывернул влево и мог бы спастись от выезда на встречную полосу, но там на дороге почему-то сидел толстый черный кот. Я снова отчаянно вывернул руль, чтобы не задавить зверя и тут же потерял управление. Машина едва не перевернулась.

Кое-как я сумел ее остановить, хотя для этого пришлось проявить чудеса искусства вождения. В итоге, мой BMW встал поперек дороги. Я отдышался и вдруг услышал сбоку невероятно громкий рев мотора.

Оглянулся через плечо. Прямо на меня по проспекту со страшной скоростью мчался старенький фургон. Он налетел на мою машину и в следующее мгновение все вокруг погрузилось в темноту.

***

Затем сначала я услышал многочисленные голоса.

— Чего это с ним?

— Вот, глядиж, Ероха, дурень, чегож ты натворил! Развеж можно товарыща хипнозера по башке лупцевать?

— Как бы не окочурился!

— Отойдите, ребя, дайте дорогу врачу.

Я ощутил, как осторожные руки ощупали мою голову. Затылок ломило от невыносимой боли. Глаза пока что держал закрытыми. Не хотелось открывать.

— Товарищи, подвиньтесь, пожалуйста, — попросил кто-то. — Вы закрываете свет.

Судя по звуку, это тот, кто осматривал мою голову. И не только осматривал, но и наложил повязку. Ну еще бы, особенно после такого ДТП. Удивительно, что я вообще на куски не развалился.

Это доктор, что ли? Здесь что, собралась толпа? Неужели я выжил после того страшного удара?

Хотя этого не хотелось, но я открыл глаза и осмотрелся. Странно, но вместо широкого проспекта я очутился внутри большого помещения, вроде актового зала. Сцена, занавес, трибуна, ряды кресел до самой дальней стены.

В углу красный советский флаг, гипсовый бюст Ленина, доска почета с фотографиями почетных тружеников. На стенах ретро-плакаты с призывами дружно строить коммунизм.

А вокруг меня толпа людей, сквозь которых я разглядел помещение. И рядом усталый пожилой мужчина со стетоскопом, в халате.

Когда я открыл глаза, люди зашевелились и зашумели:

— О, оклемался, наконец!

— Жив, курилка!

— Слава богу! Ероха, идиж, повинись перед товарыщем хипнозером. Глядишь, не будет на тебя заяву пысать.

И передо мной из толпы вытолкнули здоровенного детину в спецовке и комбинезоне. Верзила стоял с виноватой миной и мял кепку в руках. Доктор оглянулся на него, усмехнулся.

— Действительно, Чернов, ваше счастье, что товарищ иллюзионист отделался пустяковой раной на голове. Немедленно извинитесь перед ним.

Повинуясь, детина, подошел ближе, пробасил:

— Не со зла я, товарищ артист. Вы уж меня того, простите.

Толпа вокруг зашумела, ожидая моего вердикта. Минутку, о чем это они? Что за театр абсурда здесь устроили?

Когда меня успели притащить в эту комнату, оформленную в стиле позднего социализма? Вы что, издеваетесь? Этот здоровяк сидел за рулем того фургона, что ли? Или за рулем автобуса?

Я поднялся, сел на месте, потер дико болящую голову. Попытался сконцентрироваться, хотя череп раскалывался от боли.

Что делать, простить этого простофилю? Все-таки, я остался жив и даже относительно невредим. Ладно, бог с ним, пусть гуляет на все четыре стороны. Не хватало еще на суды отвлекаться.

— А чего же вы бросили бутылку, Чернов? — строго спросил доктор. — Вы понимаете, что могли проломить ему голову?

Детина понуро опустил голову.

— Похмелье меня замучило, товарищ доктор. А тут еще лекция эта. Вот я и не выдержал.

В толпе вокруг весело рассмеялись. Вот только я не мог понять, что происходит. Все это совсем не сходилось с ужасным ДТП на дороге Петербурга.

Такое ощущение, будто меня приняли за другого. А еще, будто я участвую в какой-то театральной постановке. Или в съемках исторического фильма. Ну, не ведут себя так люди, совсем не ведут.

Доктор протянул руку, помог мне подняться. Я оглядел себя и обнаружил, что одет весьма изысканно, в черный костюм с бабочкой, только очень старомодного покроя.

— Как вы себя чувствуете, товарищ Климов? — спросил он, испытующе глядя мне в глаза. — Может, отменим выступление и поедем в больницу? Полежите пару деньков у нас, отдохнете. И я настоятельно рекомендую вам сделать это. Вполне возможно, у вас легкое сотрясение.