Гибель Риты произошла из-за меня. Скажи я им раньше о непонятной тепловой сигнатуре, глядишь, и убрались бы по добру-по здорову. Я вздохнул и постарался унять накрывшие меня эмоции. Когда я взялся за джойстик и попытался рассмотреть, не преследуют ли нас, то услышал голос Гадюки.

– Они отстали.

– Благо эти гады ещё толком летать не умеют. Больше похоже на планирование на воздушном потоке, - отозвался я.

– Как белки-летяги, - кивнула девушка.

– Ага, летяги, которые вместо орехов жрут людей, растворяя их с помощью кислоты. Ты ведь видела? У мёртвой твари пасть на брюхе.

Гадюка кивнула, и устало прикрыла глаза. А я вернулся к своим мыслям, стараясь подвести неутешительный итог. Выходит так, что эти летающие уродцы ориентируются исключительно на слух. Я успел рассмотреть их крохотные слепые глаза. Эхолокация или что-то подобное - вот их оружие. То, как они бесшумно набрасываются на жертву, делает их очень опасными противниками. То, что нам удалось выжить в этой схватке, иначе как чудом не назовёшь.

Гадюка сменила за рулём Анжелу, и броневик продолжил двигаться вдоль границы пустоши. Предусмотрительная наёмница вернула машину на прежний курс, стараясь везти транспорт так, чтобы он не проезжал близко к зданиям ремонтного депо, показавшегося по правую сторону. Оно и правильно. Теперь мне понятно, почему нас не преследовали обычные твари.

На этой территории действуют совсем другие законы.

Броневик мы остановили, когда увидели зарождающийся на горизонте рассвет. Предрассветные сумерки вот-вот должны были смениться яркими дневными красками. До ближайшего убежища было несколько километров, мы их преодолели довольно быстро, но, к сожалению, засевшие там люди наотрез отказались нас впускать.

– Валите отсюда!

Такой ответ заставил Гадюку выругаться и спешно искать альтернативный вариант. Ситуация была патовая. Ни угрозы, ни посулы не подействовали.

Пришлось нам оперативно искать новое место. Повезло, что карта Гадюки изобиловала подробностями, и мы после недолгого совещания отправились к убежищу, расположенному в подвале детского сада. Хоть оно и находилось в стороне от нашего маршрута, но зато туда охотники и прочие мутные личности врядли сунутся, а значит, оно наверняка будет свободно.

Мы успели. Затащили внутрь вещи и закрыли дверь. Поставили будильники и нехотя поели. Я растопил печь, и мы смогли согреться и развесить свои вещи сушиться. Анжела всё ещё тряслась и всхлипывала, и Гадюке пришлось сделать ей укол анти-шока. Это подействовало, и девушка немного отживела.

Пользуясь затишьем, я почистил оружие и перекусил, и лишь после того, как с делами было покончено, я с чувством выполненного долга завернулся в спальный мешок. Не смотря на присутствие рядом полуголых девушек, в голове был вакуум. Казалось, погиб посторонний человек, но почему его смерть меня так тронула? Старею. Становлюсь сентиментальным.

Раньше мне часто приходилось терять друзей в бою, но даже после этого я находил в себе силы, чтобы жить дальше. А сейчас меня буквально гложет чувство вины. Моя ошибка стоила жизни этой безмозглой девчонке. Она мне доверилась, а я собственными руками послал её на смерть. Вот же идиот.

Наконец, я, незаметно для себя, провалился в тревожный сон, из которого меня вырвал тихий звук шагов. И когда неведомый противник замер напротив, а затем склонился надо мной, я молниеносно приставил пистолет к его голове.

– Штуцер, ты охренел?
– едва слышно прошептала Гадюка.

Горячее дыхание девушки щекотало шею, но я не обратил на это внимания.

– Чего тебе?

– Пришла тебя утешить, - хихикнула девушка.
– Тебя ведь, как и меня, сжирает чувство вины? Не кори себя. Ведь в том, что она погибла, отчасти виновата и я. Штуцер, ты ведь прекрасно помнишь, что во время бегства именно я позвала их с нами?

– Помню, - подтвердил я.
– И я буду благодарен, если ты застегнёшь мой спальник обратно.

Наёмница отстранилась и удивлённо захлопала глазами. Похоже, не такого приёма она ждала. Женское соперничество - страшная штука, и девушка спешила застолбить меня, желая во чтобы то ни стало опередить соперницу. Я, воспользовавшись тем, что девушка замешкалась, поцеловал её в щёку и произнёс:

– Умница, а теперь, Гадюка, спи, ты ни в чём не виновата.

– Козел!
– беззлобно бросила девушка и, громко шлёпая босыми ногами, удалилась.

Спустя час попытку со мной переспать предприняла Анжела, но я лишь отмахнулся от недоумевающей девушки. После чего из угла, где расположилась Гадюка, раздалось довольное хихиканье.

Нет уж! Больше я не стану привязываться ни к кому из спутниц. В конечном итоге, после завершения этого предприятия, мы разбежимся в стороны. К чему всё усложнять ещё больше?

Остаток дня мне никто не мешал, и я, наконец, смог выспаться. Писк будильника заставил меня подскочить. Я широко зевнул и выбрался из спальника. Умылся и наскоро перекусил, а затем методично проверил рейдовый рюкзак и снарядил магазины. Убедившись, что девушки давно проснулись, я направился к двери. То, что моих спутниц в убежище не было, меня сильно удивило. Но, слава яйцам! Обе они обнаружились недалеко от входа. И, судя по громким голосам и взаимным упрёкам, в данный момент делили мою скромную персону. Хм, а, может быть, я погорячился, когда решил, что старею? Вот даже бабы дерутся. Есть ещё порох в пороховницах.