– Фи, как грубо,- поморщился Федор.- Вам не идет личина контрразведчика, это точно. Что касаемо денег - да, они Аджиевские, но достались мне в честном бою, если можно так выразиться. Я из-за них рисковал жизнью и назад возвращать не собираюсь. А вот что касаемо вашей жизни, мадам, то я за нее сейчас и одной бумажки из этого полукейса не дам.

За вашу, кстати, тоже,- повернулся он к Раздольскому.
– Вновь оказавшись рядом с Еленой Сергеевной, вы добровольно подставляете свою шею под топор Аджиева. Да бросьте вы бледнеть, Ефрем Борисович. Впервой вам, что ли?

– У нас впереди две свободных недели,- еле выговаривает тот прыгающими губами.

– Только не на этой квартире,- безжалостно рубит Федор.- На нее уже вышли люди Митяя. Завтра сюда доберутся люди Артура Нерсесовича, потому что его ближайший помощник Влад знает о моем местонахождении. Ваш муж обязательно будет искать контакта со мной. Потому что я ему зачем-то нужен. Зачем?

– Аджиев уже не тот, каким был год назад, Федор,- сумрачно говорит Елена Сергеевна.- Тогда он искал телохрана для меня, а теперь ищет на дежную спину, чтобы укрыться за ней, как за щитом. Хотя бы на время чтобы оправиться от удара, нанесенного конкурентами перед вашим отъездом.

– Неужели все так плохо у него?- тихо спросил Федор. Елена Сергеевна молча кивает, закусив нижнюю губу.

– Они не убили волка, Федор. Только подранили. И он теперь зализывает рану. А ты знаешь, как опасен раненый зверь. К тому же бешеный,безжалостно добавляет она.
– Забирайте эти деньги и поехали вместе с нами за границу. Зачем вам ТАКАЯ Россия?

– Ну, этот вопрос я уже кое-кому задавал,- Федор устало потер лоб.Кстати, Елена Сергеевна, в какой стороне вы жили это время? У Артура Нерсесовича ведь не одно домовладение. И когда ушли из дома?

– Он сейчас в Мытищах. Ушла я оттуда три дня назад.

– Значит, Лилю вы не успели захватить. Дело в том, что за границей я был с дочерью Аджиева. И она примерно в то же время поехала в Мытищи.

Не сказала, к кому, но теперь догадаться не составляет труда.

– Боже мой!- ужаснулась Елена Сергеевна.- "Китаец" маньяк, натуральный маньяк,- захлебываясь слезами и опуская самые интимные подробности, она в общих чертах описала, что муж вытворял с ней и Оксаной.И к такому человеку вы отпустили Лилю,- упрекнула она в конце Стреляного.

– Да не отпускал я ее,- обозлился он.- Это она меня вытащила в Москву аж из Франции. Теперь-то мне понятен ее таинственный сон папашка-таки разыскал наше местонахождение и в натуре позвонил ей прямо в номер. Чем он ее взял - не знаю, но уговорил выманить меня в Россию,- Федор тоже опустил подробности. Ладно, давайте будем решать, где вас пристроить на это время.

– Ой, вы нам будете помогать?- расцвела в улыбке Елена Сергеевна.

– Не вам, себе. Увидят рядом с вами - замочат в общую кучу, никакие заслуги не спасут.

– У меня есть дача в Ильинском,- доложил Ефрем Борисович.

– А что, она все еще так и стоит на прослушке?- улыбнулся ему Федор.

– Так это вы тогда...- рванулся к нему Раздольский.

– Отвянь, папаша, не то я тебе с другой стороны ребра повыворочу,предупредил его Федор.- Не понимаете вы ситуации, Ефрем Борисович. И не оцениваете. Я же тогда работал на Аджиева. И, как верный телохран жены Аджиева, должен был защищать ее честь от любых посягательств извне. А вы на то время как раз и относились к этим самым "посягательствам извне". Что, разве не так? Женатый человек ходит к замужней женщине. Сегодня ситуация переменилась. Я свободный человек и от души сочувствую вам, поближе узнав "китайца". Но это вовсе не означает, что у вас, Елена Сергеевна, вновь появился телохранитель. Убираю вас из этой квартиры, чтобы вы не путались у меня под ногами в случае чего. И я, кажется, знаю, куда вас запрятать так, что Артур Нерсесович в это место и носа не сунет. Так что, Ефрем Борисович, берите в фирме отпуск. За свой счет, по мобильнику. Заместитель, надеюсь, имеется? А я пока заскочу на местную почту.

В окошечке телеграфа маячил курносый нос под прической "каре". Значит, снова Валя подменяет мать, которая "освежается" после вчерашнего вечернего возлияния.

– Валюша, привет,- Федор походя сунул в окошко плитку шоколада, купленную в палатке возле почты.- Мне бы мать на минутку.

– У нее голова разболелась с утра, дядь Федь. Спасибо вам,- девчонка стыдливо опускает глаза, пряча шоколад в стол - вечером она поделится им с матерью.
– Какие-нибудь проблемы?

– Да, понимаешь, телеграмму мать передала на восемьдесят третий километр отвезти, а я ее посеял,- Федор обескураженно разводит руками.

– Знаю, что занес в квартиру, а сейчас бросился искать - не найду, и точка. А ехать надо. Копию не сделаешь?

– Да хоть сто порций. Сейчас поищу в приемной книге. Когда передала -то?

– Дня три назад. Она ее в книге не записала - спешила куда-то. Да я текст наизусть помню.

– Еще лучше. Я сама запишу. А то у матери такой почерк...- Валюшка сморщила нос.- Диктуйте, я пока на машинке отобью.