– Ну, кореш, если уж тебе предоставляют коридор под запчасти, то это будет попроще. Ты мне только быстрее доставь его сюда. Неделька на уточнение родословной - и дело в шляпе. Да, чуть не забыл - деваха должна быть не старше восемнадцати лет. Ну, давай на дорожку еще по единой.

– Не буду, мне еще предстоит работа,- Влад, качнувшись, поднимается и идет к двери.- Не подбросит кто-нибудь из твоих шестерок до Красноармейской? Нужно в одно место заскочить, а тачка у тебя в сарае.

– Она уже давно не в сарае,- ухмыляется Сват, легко выскакивая из-за стола - никаких следов опьянения.
– Иди по переулку, тебя догонят.

Через десять минут бесшумная "Вольво" подбирает бредущего в темноте Влада. А еще через полчаса он стоит перед разбитой дверью входа в "Клондайк". Несмотря на столь поздний час у мраморного крыльца суетятся парни в сине-красных комбинезонах с надписью "М.Евроофис" на груди и спине. Ремонт есть ремонт - деньги времени не спрашивают. Пит и Дав, величественно приняв на чай от Влада, тут же признают его за своего - даже не пропускают через металлодетектор. Наверное, потому, что он сломан. Только Владу это знать не обязательно. Как и толпе, весело резвящейся в полутьме фойе, среди бликов светомузыки. И первый, кого он встречает из знакомых - Светлана. Она вынырнула из толпы и сразу берет быка за рога, то есть хватает Влада за причинную часть через ткань брюк и волокет его так через весь зал среди танцующих пар, не обращающих никакого внимания на ее рукоблудие. Здесь принято так здороваться, особенно после полуночи.

В маленькой комнатке на третьем этаже они, наконец, дают волю чувствам: Влад на ходу срывает с себя одежду, а затем лихорадочно обдирает с тела Светланы разноцветную паутину, названную почему-то вечерним нарядом. Затем они вместе окунаются в пучину наслаждения и страсти...

– В душ, в душ,- командует Светлана после получаса любовной гонки и, не давая Владу выйти из себя, требует,- как хочешь, но мы должны добраться туда неразъемными.

Влад думает недолго.

– Обними ногами мою поясницу,- и большой человекообразный спрут вкатывается в огромную квадратную ванну. Сеанс продолжается. А скрытый "глазок" Митяя равнодушно гонит на экран монитора кадр за кадром затасканный уже порноролик с участием одной из "бабочек" клуба...

– Слушай, а ты меня любишь?- такой же затасканный вопрос срывается с ее губ, когда они лежат на широкой тахте, задумчиво куря в потолок.

– Естественно,- отвечает не менее оригинально Влад, взглядом оглаживая ее прекрасное в наготе тело.- А сколько тебе лет?

– Как тебе не стыдно?- упрекает она, лениво стряхивая пепел на ковер.

– Допустим, двадцать четыре. Я еще молода, понял?

Ну не настолько же,- думает он, вспоминая последнее напутствие Свата: "Гляди - не старше восемнадцати". Итак - гонки на приз начались.

Глава 14. ЗА ЛЮБОВЬ И ИЗМЕНУ !

За несколько дней, проведенных в домике на 83-м километре, Елена Сергеевна расцвела и похорошела настолько, что Ефрем Борисович любовался ею не переставая. Словно лепестки из прибитого морозом бутона, вырвались наружу ее прелесть и красота, добавив столько шарма этому и без того прекрасному телу, что Раздольский иногда подвизгивал по-щенячьи от внезапного прилива умиления, лаская его взглядом на диком пляжике маленького водоема неподалеку от разъезда. Водное зеркало площадью не больше гектара почему-то громко именовалось Рыбным озером. Рыба в этой луже, наверное, все-таки водилась - в выходные дни сюда толпами стягивалось вездесущее племя рыбаков с ближайшей электрички. И не рыбаков тоже - озерцо притягивало чистейшей, видимо родниковой, водой и обилием растительности по берегам. Знал дядька Игнат, куда идти на покой в преклонные годы, да не дали старому зэка упокоиться с миром.

Перед отъездом Федор указал Раздольскому на тайный ледник бывшего хозяина, сводил их с Еленой Сергеевной в бункер-спальню под сараем и, наконец, показал вот это Рыбное озеро. А потом отвел Ефрема Борисовича за угол дома "перетереть базар".

– Больше вам знать не положено. И упаси вас Бог шарить по закоулочкам - есть возможность наткнуться на нечто, идущее вразрез с вашими юридическими наклонностями, Ефрем Борисович. Знакомы с пословицей :" Меньше знаешь - слаще спишь"? В данном случае она как нельзя более кстати. А на всякий случай оставляю вот это,- в руку Раздольскому ткнулся мягкий увесистый матерчатый сверток.- "Стечкина", магазин на двадцать маслят, то есть патронов. Шесть лет меня здесь дожидался. Не боись, чистый, даже номеров заводских нет - из "левых" запчастей собран. Обращаться сможешь?он почему-то перешел на "ты".
– Ну и слава Богу. Тогда не забудь напоследок еще одну пословицу: "Без нужды не вынимай, без славы не вкладывай". Спрячь, пока этот опер не усек.

Федор уехал, а они остались в тот вечер в обществе капитана Боровина - милейшего оперуполномоченного данного участка, как оказалось после пары-тройки произнесенных им тостов. Осень выдалась жаркая, вишневые деревья не спасали от предвечерней духоты, которая обволакивала тело липким потом, поэтому предложение Раздольского искупаться принято было единогласно. Собрали в сумку припасы и пошли потихоньку, благо идти было всего ничего. И вот здесь-то, на берегу Рыбного, Боровин впервые видит Елену Сергеевну в бикини. Разинув было рот,он забывает опрокинуть в него занесенную уже стопку коньяка, провожая девчоночьи стройное не по годам тело восхищенным взглядом до самой воды. Ефрем Борисович смотрит на его сразу поглупевшее лицо и заразительно хохочет.

– Рот прикрой, Степан Ильич, еще какой стрекозел ненароком влетит. Ленка, знаешь, наш участковый в тебя влюбился,- кричит он Елене Сергеевне, которая, нырнув прямо с крутенького берега, резвится уже на середине пруда. Предзакатное солнце обтекает золотистой пылью ее белоснежные, не тронутые загаром плечи, запутывается в пепельных волосах, придавая им зеленоватый оттенок, и создает вокруг женщины слепяще-апельсиновую ауру от мелькающих в воздухе водяных брызг.

– Что? Не слышу,- Елена Сергеевна перестает бить по воде руками.Прыгайте в воду, поиграем в прятки.