— Как ты мне тогда сказал? Если сразу настраивать себя на печальный конец, смысл тогда вообще начинать? — я засмеялась.

— Ладно, признаю. Твои опасения тогда имели смысл и позднее подтвердились. Ты это хотела услышать?

Раньше я задумывалась, не начни мы тогда встречаться, как бы все было. Какой была бы моя жизнь, общались ли бы мы сейчас и был бы Саша в живых. Но позже поняла, что эти гадания на кофейной гуще не изменит того, что уже есть.

— А теперь давай поговорим серьезно…

Я знаю все, что Тим мне сейчас хочет сказать. Но понимаю, что он все равно не уйдет, пока не выскажется.

— Давай, начинай уже свои нотации.

— Я не собираюсь никаких нотаций тебе зачитывать. Ты уже не маленькая девочка. Мы просто поговорим. Или ты уже настолько привыкла разговаривать с фотографией на куске камня, что поговорить серьезно с живым человеком для тебя проблема?

— Ауч. Это было не очень деликатно. — с уточнением сказала я.

— Извини, но я не буду подбирать слова, чтобы не задеть твои нежные чувства. — его тон стал еще серьезнее. — Есть хоть один ЖИВОЙ человек, которому ты рассказываешь все тоже самое, что и на могиле моего брата?

Я решила, что лучше буду смотреть в окно, чем на него. Мне хорошо известно, что он дальше скажет. И хоть я все это отрицаю, но в глубине души знаю, он будет от части прав.

— Есть хоть один ЖИВОЙ человек, который знает, где ты пропадаешь? — он продолжал спрашивать.

— Мама.

— Ты понимаешь… Господи, да я даже слова подобрать не могу!

— Отлично. Вот и закроем на эту тему.

— Нет, не закроем. Это не нормально в восемнадцать лет жить только учебой, поверхностным общением с людьми и задушевными разговорами с покойным другом.

— Ну как ты это описал, звучит не очень. Да и понятие «нормально» — относительно.

— Я ничего не описывал. А сказал то, что узнал меньше, чем за пару часов, проведенных с тобой. И это при том, что мы два года не виделись. Надеюсь, теперь ты понимаешь, что в твоей жизни что-то не так?

— И что ты предлагаешь? Ходить по городу с баннером: «Ищу друга, которому можно доверять, никогда не придаст и не умрет»? — я начала уже раздражаться. — Меня устраивает моя жизнь. Так проще.

— Слушай, я понимаю, что тогда сильно обидел тебя. Но прошло уже два года. Отпусти. Не все люди такие. Ну а умереть могут все, тут уж ничего не поделаешь. — после недолгой паузы он продолжил. — Научись доверять, и жизнь станет проще. Нельзя всю жизнь прожить в одиночку, счастье тебе точно это не принесет. Да, возможно тебя предадут или обидят, но без этого никак. Не думаю, что Саша был бы рад узнать, как ты живешь. Хотя это и жизнью то назвать нельзя, так… жалкое подобие существования.

— Спасибо, что считаешь меня жалкой. — обижено ответила ему.

— Да не тебя я считаю жалкой, а твой выбор похерить свою жизнь, которая у тебя ОДНА.

— Легко рассуждать обо всем в теории. На деле же все не так просто.

— Для начала перестань так часто ездить на кладбище. И попробуй довериться своим новым подружкам. Сначала хватит и этого. — посоветовал Тим.

— Надеюсь, это не будет ошибкой, последовать твоему совету.

— И еще. — решил дополнить свои советы Тим. — Перестань отшивать всех парни и дай кому-нибудь шанс. Не все парни сволочи.

Почему всем так не дает покоя моя личная жизнь? Если я ни с кем не встречаюсь, от этого я становлюсь бракованной что ли?

— Мне некому давать шанс. Ко мне никто не подкатывает. — решила я все-таки соврать.

— Не ври. Я не слепой. Ты очень симпатичная. Не поверю, что никто не оказывает знаки внимания. Парня, как я понял, у тебя нет, а значит ты всех посылаешь куда подальше. — улыбаясь, поделился он своими догадками.

Их проницательность видимо передается по генам.

— Просто дай какому-нибудь парню шанс. И отпусти ситуацию. Пусть все развивается само собой.

— Я подумаю над этим.

— Вот и умничка. Пойдем, мне уже пора.

Он отвез меня домой. На прощание мы обменялись номерами телефонов, на всякий случай. И даже обнялись. Он и правда за меня переживает. Уж не знаю, из-за чувства вины или из-за того, что мы когда-то любили друг друга. Но я видела его искреннюю обеспокоенность. Еще я убедилась, что чувства к нему остыли. Легкий укол в груди я почувствовала, когда увидела его. Но это скорее было из-за того, что мы когда-то были близки, а сейчас почти чужие люди. У каждого своя жизнь, и они не имеют пересечений.