Сено сначала затлело, потом загорелось масло и началось. Белый дым заклубился вверх, но слабенький ветер начал гнать его внутрь бражного дома, откуда очень скоро начал доноситься частый и сдавленный кашель.

«Как долго человек может дышать едким дымом?» — с любопытством подумал Эйрих.

Практика показала, что недолго.

— А-а-а-а, кха-хка!!! — с яростным кличем, а затем кашлем, вылетел из окна первый римлянин.

У Эйриха было подозрение, что из настоящих римлян в этом отряде только один Иоанн, а остальные близкородственны готам, потому что уж больно легко они начали почти правильно говорить на готском...

Первый смельчак был нанизан на копья и слаженно опрокинут чуть в сторону. Но дальше повалили остальные римляне, массово, но не слаженно, потому что видимость в бражном доме, вероятно, практически никакая.

Воина, надышавшегося дымом и лишённого им сил, убить гораздо проще, какой бы он ни был опытный или сильный.

Римляне, выпрыгивающие из окон, гибли один за другим, лишь изредка умудряясь ранить или даже убить кого-нибудь из готских воинов.

Сейчас у Эйриха есть шестьдесят бойцов, но могло быть семьдесят два, если бы не амбициозный план Зевты...

«Жаль, что я не могу немного ускорить время», — подумал Эйрих, — «чтобы побыстрее перестать быть сопляком, не воспринимаемым никем всерьёз...»

Будь у него полная власть над этой неполной сотней, лишних потерь бы удалось избежать. Жалко ли ему этих людей? Как людей — не жалко. А вот как воинов...

Отец Григорий истово крестился, шепча слова молитвы. Вероятно, молится за успех дела.

Методичное истребление римлян было несколько омрачено тем, что кто-то из них забрался на крышу и вылез из соломы. В готов внизу полетели дротики.

Эйрих, не желающий терять ещё несколько воинов совершенно зазря, вскинул лук, взял прицел и выстрелил.

Стрела врезалась в наплечник римлянина, бесполезно упав на солому. Мальчик не расстроился, потому что понимал, что такое бывает, это жизнь. Римлянин, не ожидавший такого поворота, исчез в соломе крыши.

Некоторое время спустя, римляне перестали хаотично прыгать из окон.

Возможны были два варианта — притерпелись к дыму или готовят какую-нибудь пакость...

— Сдавайтесь! — крикнул Зевта. — Я обещаю вам жизнь!

Тишина стала ответом.

— Или мы подожжём бражный дом, и вы сгорите заживо! — предупредил отец римлян. — Даю вам шестьдесят ударов сердца! Если не выйдете без оружия, бросим факел на крышу и вы сгорите!

— Надо сжигать их сразу, — неодобрительно сообщил ему Эйрих. — Ты только что лишил нас преимущества внезапности.

— Что ты говоришь такое? — поморщился Зевта. — Ты сам говорил Брете, что можно выменять ценных римлян на золото и серебро...

— Этих надо убивать, — покачал головой Эйрих. — Иначе родичи убитых дружинников не поймут нас.

— Ты прав, конечно... — после небольшого обдумывания слов сына, ответил Зевта. — Эх, а я-то больше надеялся на Валамира... Но вон оно как оказалось... Подождём, что решат римляне, после чего подожжём.

Но римляне не стали ждать собственного сожжения, а пошли в слаженную атаку из восточных окон.

Первые полезшие, естественно, погибли, а вот остальные сумели оттеснить копейщиков назад, но затем увязли в схватке с усилительными десятками, оставленными на случай подобного прорыва. Это тоже идея Эйриха, но Зевта её присвоил, выдав воинам за свою придумку. Эйриху не жаль, потому что Зевта — это его прикрытие и способ закрепиться во власти в будущем.

Не став тратить время зря, мальчик пробежал на заранее выбранную позицию и вновь вскинул лук. Римляне отвоевали себе немного пространства, потому что их выбралось человек двадцать, поэтому Эйрих мог открыть стрельбу с минимумом риска задеть своих.

Результаты стрельбы оценить трудно, но он слал стрелы в толщу щемящихся вперёд воинов, пытающихся продавить хаотичный строй готов. Какие-то плоды стрельба Эйриха, всё же, давала, потому что некоторые римляне в толще всё-таки падали под ноги соратникам. Но, однако, основную лепту в погибель римлян вносили топоры воинов.

Дерзкая и скоординированная контратака римлян была провалена, и это поняли стоящие позади воины, начавшие залезать обратно в окна. Зато они сумели опрокинуть телеги, поэтому задымление в бражном доме начало снижаться.

«Если бы я этого не предвидел, ха-ха...» — подумал Эйрих с чувством превосходства.

Ещё четыре телеги с сырым сеном, облитым маслом, ждут своего часа за домами.

— Прикатите ещё! — приказал Зевта.

— Думаю, лучше спалить их там, — произнёс Эйрих.

— Пусть задыхаются и теряют людей, — покачал головой отец.