Танцуют и поют.

Вздрагиваю, поворачиваясь на знакомый голос. По телу пробегает дрожь. Рядом со мной в глубину аквариума всматривается Айвазов.

— Ты знала, что мурены обладают двумя парами челюстей, как Чужой из кино? — поворачивается Тимур, проникновенно разглядывая меня своими ореховыми глазами.

А я не могу понять, как он здесь оказался. И самое главное, зачем? Он же был в зале со своей роскошной спутницей. Собираю волю в кулак. Приказываю себе держать глаза открытыми, а рот закрытым. Это официальное мероприятие, и я бизнес-леди, а не дворовая хабалка. Я оставила Айвазова в далеком прошлом, много лет назад. И неважно, что он по-прежнему привлекает меня как мужчина. В этом нет ничего удивительного, ибо связавшая нас страсть была просто сумасшедшей. Сложно забыть момент, когда мы встретились. Айвазов мгновенно забрался ко мне под кожу, проник в кровь как чертова лихорадка, быстрая, опасная и смертельная.

— О, брат Тимур, приветствую, — расплываюсь в искусственной улыбке, тщательно делаю вид, что спокойна, но ладошки потеют, — не знала, что ты тоже тут. Мир тесен.

Он искоса внимательно смотрит на меня. Неуютный взгляд, пронизывающий.

— Не верю, мозгоклюйка. Мне вручали приз на сцене, ты не могла меня не заметить. Я вот обрадовался, когда увидел твое имя среди приглашенных.

Стоим на месте как приклеенные, сверлим глазами друг друга.

— Сильно обрадовался? Надеюсь, не описался от счастья? — отрываю от него взгляд и иду дальше между аквариумами.

Айвазов остается рядом со мной, через несколько шагов отстает, останавливается у толстого стекла и стучит по нему ногтем.

— Смотри, какая шикарная пиранья, чем-то похожа на тебя, дорогая.

А я пытаюсь анализировать, почему меня так сильно раздражают его новые отношения.

— Пираньи красивые, — задумчиво констатирую я, наклоняя голову к плечу.

— Как и ты, — без тени улыбки оборачивается Тимур.

Игнорирую его комплимент, рассматривая восточную рыбу-дракона.

— Зачем ты сюда пришел?

— На рыбок полюбоваться, Татьяна, — и снова это непробиваемое выражение лица, по которому ровным счетом ничего невозможно понять.

— Так и любуйся рыбками, — иду дальше по проходу.

— И объявить тебе, Татьяна — ввиду того, что ты не захотела продать землю и разорвать контракт с Дусманисом, тебя ждет сюрприз.

В жилах холодеет кровь при одной мысли о том, что Тимур решил отомстить мне.

— Какой еще сюрприз? — резко притормаживаю, мне это не нравится.

— Думаю, неприятный, — улыбается одними уголками губ Айвазов.

Сердце бьется сильнее и странно тянет в груди.

— Что ты придумал, Тимур?

Не замечаю, что разворачиваюсь к нему лицом и теперь двигаюсь спиной, он наступает. Идет прямо на меня.

— Любопытно, мозгоклюйка?

— Прекрати меня так называть.

— Я буду звать тебя, как пожелаю.

Вздыхаю, пытаясь сдержать себя в руках и не расцарапать его самодовольную физиономию. Упрямство, сплошное упрямство.

— Не то чтобы мне было очень интересно, но все же я хочу знать, какую гадость от тебя ждать.

Отступая назад, сама себя загоняю в тупик между двумя большими аквариумами. Сквозь стекла, воду, ветвистые водоросли, камни, декоративные декорации для аквариумов и шныряющих туда-сюда ярких рыбок просматривается весь зал. Но между тем этот проход совсем узкий, создается ощущение некой интимности происходящего.

— Тогда сюрприз будет испорчен, — напряжённо изучает мое лицо бывший муж.

Видимо, время не властно над моей страстью к нему. С ужасом понимаю — когда стою к Тимуру так близко, когда смотрю в его ореховые глаза, моя голова по-прежнему кружится от желания. Если я сделаю шаг навстречу, то оставлю позади последние крохи контроля над собой. Сейчас он рядом, я могу чувствовать его тепло и запах.

— Дай пройти, — делаю шаг.

Но он не дает, мне приходится отступить обратно.

— Ты была красивой девочкой, Татьяна, когда я женился на тебе. А сейчас ты настоящая леди. Я в восхищении, — говорит Тимур, глядя мне в глаза.

Во рту пересыхает, непроизвольно напрягаюсь.

— По-моему, тебе есть кем восхищаться.

— Ай-ай-ай, Татьяна, а говоришь, не знала, что я здесь.

Я жмурюсь, застигнутая врасплох.

— Случайно заметила, — невнятно бормочу я в свое оправдание.

— Ты стала очень женственной, — добавляет хрипло.

Он гуляет по мне взглядом, а мое дыхание сбивается, на шее пульсирует жилка.

— Женственной? Поэтому ты притащился сюда с соплячкой? — бросаю я на Тимура полный негодования взгляд.

— Можем все переиграть, и вместо нее ко мне домой поедешь ты. Я совсем не против, — он изгибает бровь и склоняет голову набок.

Его вызывающий тон, энергия, с которой он говорит это, убивают во мне остатки терпения, я чувствую, что теряю над собой контроль. Собственно, от слабости, меня и разбирает смех. Лучше так, чем кинуться ему на шею.