– О-о, вы плохо меня знаете, ваша светлость!

“Да, Рен, ты плохо её знаешь, – лениво подтвердил Лабьет, слегка толкая Ренельда боком. – Когда я уронил на неё ширму, она выдала мне часть своего тайного лексикона”.

– По рукам! – Тот пожал руку вдовушки – как мог, осторожно. – Постараюсь не упасть в обморок.

Они ещё некоторое время мерились взглядами, не отпуская друг друга. А затем Мариэтта всё же выдернула свою руку из пальцев Ренельда и пошла дальше по тропинке вглубь сада.

“Ну, не стой столбом, Рен!” – Лабьет, едва не пританцовывая, отправился за ней.

Вот же мохнатый перебежчик! И бабник, каких поискать. Ещё пару минут назад ругал Мариэтту и просился домой, а теперь вновь готов слюнявить ей руку.

Скоро они вышли к террасе, что примыкала к западной части солидного графского дома. Этой короткой прогулкой Мариэтта явно хотела дать себе время обдумать всё, что услышала, и, может, чуть успокоиться.

Она расположилась в высоком плетёном кресле, вытянула ноги так, что они чуть показались из-под подола. Пока Ренельд поднимался по ступеням за ней, вдовушка сбросила запылённые туфли и, склонившись, легонько размяла лодыжку. Зрелище вышло каким-то удивительно интригующим.

Лабьет покрутился у её ног и лёг рядом, позволив графине упереться ступнями в его бок.

– И давно вы практикуете такие нежности? – озираясь на террасе, поинтересовался у него Ренельд.

“С сегодняшнего дня, – буркнул тот. – Вообще, мы и правда зверски устали, пока обошли все эти виноградники. Её управляющий, этот месье Орм, чокнутый! Кажется, он каждой лозе дал отдельное имя, поглоти меня пламя Бездны, если я вру! Впрочем, я могу уступить место тебе. Будешь смотреться экзотично”.

– Не стоит.

Ренельд опустился в соседнее кресло – весьма, надо сказать, удобное. Вид с террасы открывался приятный: густая зелень, над кронами мандаринов – полоса неба, уже едва заметно тронутого вечерней медью.

– Ну, можете начинать свой душещипательный рассказ о том, как вас охмурила девушка, которая даже магией не владеет. – Мариэтта сняла перчатки. – Жаклин, принеси нам чай, будь добра!

Бесшумно вышедшая на террасу девушка присела в книксене и тут же удалилась.

– Никакого душещипательного рассказа не будет. – Ренельд посмотрел в сад. – Потому что я не собираюсь оправдываться. В какой-то миг я и правда засомневался, что всё осталось в прошлом. И поддался на её провокацию.

– Ну так, может, оно и не осталось? В прошлом.

Мариэтта до сих пор явственно злилась. Хмурилась так сосредоточенно и всеми силами старалась не смотреть на собеседника. Возможно, дело в заклятии. Иначе она реагировала бы не так остро.

– Теперь я в этом уверен. Хоть несколько лет после того, как мы расстались, я не знал точно. Предпочитал об этом не думать

– Так что же между вами было? – Вдовушка кивнула служанке, когда та поставила на столик между креслами поднос с чайной посудой, а затем разлила ароматный напиток по чашкам.

– Всё довольно просто и сложно одновременно. Я считал, что влюблён и что это взаимно. А Оли выбирала, кого она любит больше: меня или принца Лоррена Таури. Он тоже учился в Санктуре как раз в то время. Только старше меня на два курса.

Мариэтта, кажется, едва не поперхнулась чаем.

– Принца?! – едва выдавила, отдышавшись.

“Да, у Оли были масштабные планы по завоеванию огромных территорий его постели”, – ядовито процедил Лабьет, не открывая глаз, по-прежнему позволяя вдовушке использовать себя вместо пуфика. Поразительная покладистость!

– Представьте себе. Думаю, в какой-то момент она просто захотела, чтобы я был наглядным пособием для её изучения взаимодействия тёмной и светлой части аур. Потому ещё сохраняла наши отношения.

– А вы прямо жертва!

– Я не жертва. Я идиот.

– Самокритично, – с лёгким удовлетворением хмыкнула графиня.

“У него бывает, – зевнул Лабьет. – Жаль, что слишком редко”.

– Я должен был понять раньше, – продолжил Ренельд, игнорируя замечание шинакорна. – Но не понял. И позволил Оли провести один эксперимент, чтобы опробовать её наработки по заклинаниям смешения и компенсации аур. И некоторых артефактов.

– Тогда её аура разрушилась? – голос Мариэтты чуть сел.

– Да. Всё пришлось замять. Вмешался отец: он очень рьяно охранял мои особенности. Может, даже строже меня самого. Но это не отменяет того, что я разрушил ауру Оли. Не смог сдержаться. – Ренельд помолчал, прислушиваясь к тому, как вдовушка сердито дышит.

– И сегодня не смогли.

– Этого больше не повторится. Оли больше не удастся надавить на воспоминания, что нас связывали. Возможно, для неё это только самообман. В худшем случае – желание не допустить нашего с вами союза.