Чтобы достичь вышеописанных целей, книга была выстроена следующим образом. В главе 1 дается краткий обзор феномена евнухов в мировой истории, начиная с самых ранних свидетельств о них и до начала XXI века. Здесь подробно описываются те функции, которые они выполняли (или продолжают выполнять), и те культуры, в которых они встречались (или продолжают встречаться). Цель этой главы – познакомить читателя с обширной историей евнухов, проиллюстрировать, насколько широко евнухи были распространены в истории человечества, и показать, что эта тема по-прежнему актуальна. Данная глава дает также информацию о том сравнительном материале, который раскрывается в последующих главах. Глава 2 уточняет картину, нарисованную в главе 1: здесь рассматриваются предшествующие исследования евнухов и выявляются те методологические проблемы, которые присущи изучению их истории. В частности, обсуждаются проблемы ориентализма, терминологии и отсутствия «голоса евнуха». Кастрация, обязательное условие появления евнуха, стала предметом главы 3. Здесь основное внимание уделяется причинам кастрации, различным ее степеням и процедурам, а также физическим и идейным последствиям оскопления. В главе 4 византийские евнухи выходят на первый план. В этой главе прослеживается появление придворного евнуха как ключевой характеристики поздней Римской и ранней Византийской империй, а также исследуются теории, предложенные для объяснения этой эволюции. Хотя Хопкинс и попытался предложить свое решение, его ответ продолжает активно оспариваться [30] . В главе 5 основное внимание по-прежнему уделяется придворным евнухам, но речь идет уже о евнухах средневизантийского периода, с VII по век. Здесь рассматривается то, как изменился статус позднеантичных и ранневизантийских придворных евнухов в период раннего Средневековья, например, как меняется их происхождение и как для них создаются специальные должности и титулы. Особое значение при этом анализе имеет документ конца IX века под названием «Клиторологий», который был составлен при императорском дворе чиновником по имени Филофей, чтобы подробно описать иерархию византийских придворных и дать указания, кого следует приглашать на пиры и где они должны сидеть [31] . Благодаря этому тексту у нас есть замечательный стоп-кадр функций и положения евнухов в византийском обществе. В главе 6 основное внимание уделяется религиозному аспекту, поскольку евнухи были в Византийской империи не только придворными чиновниками, но могли сделать и карьеру клирика и монаха. Глава иллюстрирует этот факт, но также подчеркивает двойственное отношение византийского общества к евнухам, занимающим церковные посты, поскольку они могли восприниматься и как чистые, и как развращенные существа. Это напряжение во взглядах общества на евнухов подробнее рассматривается в главе 7, где основное внимание уделяется образу и идентичности византийских евнухов. В этой главе обсуждается гендерная идентичность евнухов, которая была предметом особого внимания в работе Рингроуз, утверждавшей, что в средневизантийский период евнухи конструировались позитивно как третий пол. В аргументации Рингроуз центральное место занимал один очень интересный и необычный текст – трактат «В защиту евнухов», написанный в XII веке византийским митрополитом Феофилактом Охридским, чтобы утешить своего брата, который был евнухом [32] . В этой главе выдвигается, однако, предположение, что представления о гендерной идентичности евнухов в Византии были гораздо более изменчивы. Здесь исследуется также возможность понять, что византийские евнухи думали сами о себе. Глава 8, последняя, возвращает нас к придворным евнухам и исследует очевидное снижение их значения и власти в поздней Византии. Как и в случае с возвышением евнухов, их упадок также остается предметом дискуссий. В заключении отражены цели, сущность и ключевые проблемы книги, а также рассматриваются перспективы дальнейших исследований. В дополнение к основным главам, в приложении, книга дает избранную просопографию позднеантичных и византийских евнухов. Рингроуз собрала сведения примерно о 200 византийских евнухах, но этот материал не был приложен к ее монографии [33] . Хочется надеяться, что такое приложение в этой книге хоть в какой-то мере восполнит этот пробел, а также дополнит общие выводы исследования и облегчит будущее изучение истории евнухов в Византийской империи.

Настоящая книга посвящена в первую очередь евнухам в Византийской империи, чья история охватывала период с IV по XV век. Однако евнухи – явление, не ограниченное лишь этой цивилизацией: они встречаются на протяжении всей истории, от древности до наших дней [34] . Цель настоящей главы – кратко описать историю евнухов и установить, в каких культурах они встречаются, а также какие функции они выполняют. Тонкости источников и споры об их интерпретации будут здесь во многом проигнорированы ради того, чтобы предоставить ясный обзор проблемы, но обязательно будут рассмотрены в последующих главах (особенно в главе 2). Настоящая глава даст нам первый взгляд как на контекст, в который можно поместить византийских евнухов, так и на ту базовую информацию, на основе которой можно будет проводить сравнение. Она послужит также тому, чтобы показать, насколько распространенным и устойчивым был феномен евнухов на протяжении всей истории человечества.

Происхождение практики преднамеренной кастрации мужчин с целью создания евнухов неизвестно. Однако и древние люди, и наши современники испытывали искушение строить гипотезы об этом. Современные историки предполагают перенос практики кастрации из области животноводства или развитие кастрации из ее использования в качестве формы наказания [35] . Что касается мнений древних, то греческий историк классического периода Гелланик приписывал создание евнухов восточной (персидской или ассирийской) царице Атоссе [36] , тогда как в позднеантичный период утверждалось, что евнухи были впервые созданы ассирийской царицей Семирамидой [37] . Конечно, заманчиво рассуждать о происхождении евнухов, но целесообразнее рассмотреть более веские доказательства существования ранних евнухов. Евнухи впервые встречаются на Востоке – в том регионе, с которым они навсегда будут ассоциироваться в массовом сознании. Похоже, что начало использованию евнухов положила не одна восточная культура, поскольку оно характерно как для ближневосточных, так и для дальневосточных цивилизаций, в частности, для ассирийской и китайской. Для первой утверждается, что евнухи были заметной чертой этой цивилизации (1800–610 годы до н. э.) и что фактически именно Ассирия создала институт евнухов в средиземноморском мире [38] . Как и во многих других цивилизациях, где встречаются евнухи, основной средой их обитания был двор монарха. Евнухи встречаются среди царской прислуги как во «внутреннем», так и во «внешнем» дворце, причем в разных функциях: от личных слуг до ведущих чиновников и военачальников. Их можно было встретить и в качестве прислуги в частных домах, а также они могли заниматься различными ремеслами.

В Китае самые ранние свидетельства о евнухах относятся к династии Шан (традиционно датируется 1766–1122 годами до н. э.) [39] . Однако Китайская империя пережила Ассирийскую, просуществовав до начала ХХ века. Евнухи всё еще встречались при китайском дворе при последнем императоре династии Цин (1644–1911 годы н. э.) Пу И (увековеченном в 1987 году в фильме Бернардо Бертолуччи «Последний император»). Смерть «последнего китайского евнуха» Сунь Яотина в 1996 году стала поводом для обсуждений в западной прессе [40] . Обширная история Китайской империи предоставляет нам гораздо более богатый источник информации в сравнении с историей Ассирии. Хотя количество и значение евнухов могли меняться здесь с течением времени (например, при династии Цин произошло снижение значения евнухов), в целом они были сущностной чертой китайского двора. Они могли играть ошеломляюще разные роли: от скромных слуг при дворе до ключевых администраторов и негласных правителей империи. Они могли действовать как в ограниченном пространстве дворца (наиболее известный пример – Запретный город Пекина, который действительно был спроектирован евнухом и построен в начале XV века), так и за его пределами в качестве имперских функционеров, например, дипломатов и военачальников (особенно при династии Мин в 1368–1644 годах). Самый известный пример последних – адмирал Чжэн Хэ, который в первой половине XV века возглавлял семь морских экспедиций, доплыв до самой Африки [41] . Впрочем, последним самым могущественным евнухом был Ли Ляньин, парикмахер вдовствующей императрицы Цыси (1861–1908).

Вопрос о том, в какой степени другие современные Ассирии ближневосточные цивилизации (например, египетская, хеттская, урартская и вавилонская) использовали евнухов, остается предметом дискуссий [42] . Больше ясности появляется, когда речь заходит о Персидской империи времен династии Ахеменидов [43] . Империя Ахеменидов была основана в VI веке до н. э. Киром Великим (559–530 годы до н. э.) и стала крупнейшей империей, которую когда-либо видел мир: она завоевала Мидию, Лидию и Египет и пыталась покорить Грецию. Именно греки дают ключевые сведения о роли евнухов в Персидской империи: их упоминают, например, Геродот, Ксенофонт и Ктесий. Из этих источников становится ясно место евнухов при персидском дворе. Евнухи были одним из любимых атрибутов этого двора, где их можно было встретить в качестве личных слуг, доверенных лиц и влиятельных персон.

Хотя греки были знакомы с концепцией и практикой кастрации, а также с существованием евнухов в Персидской империи, сами они не заводили евнухов [44] . Возможно, евнухи попали в Грецию в качестве добычи, захваченной в персидских войнах, особенно после вторжения Ксеркса в 480–479 годах до н. э. [45] , и богатый афинянин Каллий перед Пелопоннесской войной якобы имел евнуха-привратника [46] , но такие случаи кажутся скорее исключением. Однако греки, возможно, воспользовались восточным спросом на евнухов: часть яркого рассказа о главном евнухе Ксеркса Гермотиме у Геродота – это торговля кастрированными красивыми мальчиками, которую хиосец Панионий вел в Эфесе и Сардах [47] .

С завоеванием Персидской империи Александром Македонским в 333 году до н. э. и превращением его во владыку Азии евнухи стали характерной приметой эллинистических дворов, хотя, похоже, не самого Македонского царства [48] . Греческие и римские авторы упоминают евнухов, чтобы проиллюстрировать превращение Александра в персидского царя. Евнух во дворце в Сузах помогает Александру осознать огромное изменение всего политического ландшафта [49] ; Александр придерживается персидского обычая держать евнухов рядом с троном [50] , а также наследует евнуха, любовника Дария III, Багоя, персидского мальчика из знаменитого романа Мэри Рено 1972 года [51] . Македония не приняла традиции придворных евнухов, но они встречаются в державах Птолемеев и Селевкидов. Больше свидетельств имеется о жизни двора Птолемеев в Египте, где действовали такие фигуры, как Потин, регент при Птолемее XIII (его считали ответственным за смерть Помпея в 48 году до н. э.) [52] , и Мардиан, евнух Клеопатры VII [53] , который нашел достойное место у Шекспира в «Антонии и Клеопатре».

Евнухи появляются при дворе и в другой державе эллинистического периода – Понтийском царстве Митридата VI (113–65 годы до н. э.), знаменитого заклятого врага Рима и отпрыска династии персидского происхождения. В рассказе Аппиана о Митридате и его дворе постоянно упоминаются евнухи, особенно в контексте Третьей Митридатовой войны (73–63 годы до н. э.) [54] : Дионисий – флотоводец, Трифон – владетель крепости Коракесий, специальные агенты, например Вакх, который был послан убить всех жен, сестер и наложниц Митридата, а также простые слуги царя и царских женщин [55] .