Эрно бросил быстрый взгляд на Ларри, потом стал поправлять кислородные трубки. Он уже слегка устал.

— Словом, в конце сентября я случайно встречаю Шланга в аэропорту. Он вряд ли смог бы назвать мою фамилию, но помнил, что я обещал ему деньги. «Эта вещь все еще у меня», — говорит и достает эту камею из кармана. Прямо в аэровокзале. Я подумал, у меня сердце из груди выскочит от страха, об этой штуке объявляли по телевизору, и нужно держаться от нее подальше. Сказал ему, что раздобываю деньги, и ходу от него как от прокаженного.

Потом я подумал, что камея может стать весомой уликой. Что, пожалуй, есть смысл напустить на него полицию и представить дело так, будто убийца он. Эта мысль мне понравилась, и я начал, так сказать, проводить исследования. Разговаривал со знакомыми полицейскими, делая вид, что интересуюсь Шлангом, потому что он проблема в аэропорту. Когда узнал, что у Шланга с Гасом нелады, стал думать всерьез, как свалить на него убийство. Может, и не стал бы этого делать, но Коллинз тогда уже влип, а Ромми был под рукой.

Коллинз считал, что Ромми и есть настоящий убийца. Я представил дело так, будто собирал сведения о Ромми, и предоставил Коллинзу слегка все приукрасить и сделать донос, чтобы вылезти из той передряги. Сказал, что пришлю колов, а ему нужно будет всеми силами отвертеться от необходимости давать показания в суде. Я не знал, как поведет себя Коллинз на свидетельском месте. Потом я стал ждать подходящего случая выложить это кому-то из полицейских, и тут как раз в аэропорту вскоре появился Ларри Старчек.

Эрно указал на Ларри, и тот, услышав, как был обманут, кажется, наконец задумался.

— Остальное история, — сказал Эрно.

Пока Артур просматривал свои бумаги, в зале стояла тишина. Он хотел перейти к письмам, которые Эрно написал Ларри и Джиллиан, но тот поднял руку, почему-то — из-за болезни или от напряжения — слегка дрожавшую.

— Судья, можно мне сказать кое-что? — В тихом зале раздался его хриплый кашель. — Может, это особого значения и не имеет, но хочу, чтобы вы знали, потому что постоянно об этом думаю. Мой племянник? Он вышел через пять лет. Благодаря тому, что настучал на Шланга. Но он повзрослел. Стал набожным, чего я не очень одобряю. У него жена, двое детей, небольшой бизнес. Я предоставил ему возможность — правда, не первую, — и он ею воспользовался. В конце концов. Так что, кроме преступления, я совершил еще вот такое дело. И постоянно думаю о нем. Много думаю.

Харлоу воспринял это, как и все остальное, безучастно, с мрачной задумчивостью. Артур знал, что пройдут часы, прежде чем судья начнет разбираться во всех подробностях. Но сейчас у него возник вопрос. Первым делом Харлоу обратился к Мюриэл, не будет ли она возражать, если суд попросит у свидетеля разъяснения. Она ответила, что у нее тоже есть несколько вопросов, но с удовольствием предоставит судье первую очередь. Судья считал эту рисовку формой искусства. Одарив Мюриэл легкой улыбкой, он повернулся к Эрно.

— Мистер Рейвен, пока вы здесь, я хочу удостовериться, что правильно понял показания мистера Эрдаи. Стало быть, сэр, вы надеялись сфабриковать обвинение против мистера Гэндолфа?

— Вот именно, надеялся, — ответил Эрно. — Это была авантюра, судья. Я старался сделать для парня все, что в моих силах, но гарантировать не мог ничего. И знал, что Коллинз не получит большой скидки, если Ромми не признают виновным.

— Вот-вот, именно это меня и удивляет. Вы рассчитывали, что добьетесь своего, подсказав племяннику навести полицейских на камею в кармане мистера Гэндолфа. Верно? Но ведь это неубедительная улика. Что, если б у Гэндолфа оказалось алиби? Или он объяснил бы, как медальон попал ему в руки?

— Думаю, такое случиться могло. Конечно, одной камеи было в недостаточно. Но вы забыли, что у Ромми были нелады с Гасом. И я догадывался, что произойдет.

— Что ж, по-вашему, должно было произойти?

— Что? Я догадывался, что рано или поздно услышу о признании Ромми.

— В преступлении, которого не совершал?

— Поймите, судья. — Эрно умолк снова, его грудь и плечи ходили ходуном. Он слегка улыбался. — Поймите, судья, я разбирался в этих делах. Тут убийство и бродяга с драгоценностью одной жертвы в кармане и с мотивом для убийства другой. Поймите, судья, — Эрно поднял к судейскому месту усталое, желтовато-бледное лицо, — это не Шангри-Ла [10] .

Старое здание федерального суда с коринфскими колоннами и пилястрами представляло собой часть изначальной планировки Сентер-Сити в Дюсабле, центр просторной площади Федерал-сквер.

Джиллиан быстро шла к нему по гранитным тротуарам, голуби с блестящими головами лениво взлетали у нее из-под ног, ветерок от крыльев колыхал ее юбку. Как это всегда бывает в округе Киндл, ее автобус подъехал к остановке с опозданием.

Два дня назад ей позвонил Артур Рейвен, говорил характерным для него извиняющимся тоном. Они с молодой помощницей решили, что Джиллиан, если только это возможно, должна явиться в суд. Ее присутствие требовалось на тот случай, если потребуется установить подлинность письма, которое прислал ей Эрно Эрдаи. Подтвердить, что получила его в конце марта, еще до назначения Рейвена адвокатом Гэндолфа, — события, которое могло бы побудить Эрно к выдумке. Со стороны Артура это было легким нажимом, но она согласилась принять его повестку с меньшей неохотой, чем можно было ожидать.