Так котивы были воспитаны, так их воспитал Маут.

Маунд не был дома уже несколько месяцев, с самого начала войны. Его квартира располагалась на пятом этаже в кирпичном доме партийного района. На входе в подъезд его встретил добродушный вахтёр, дедушка с заспанным лицом. Они поприветствовали друг друга, и вахтёр с улыбкой рассказал, как же сильно он рад видеть Маунда живым и невредимым. В подъезде пахло хлоркой, видимо уборщицы, уже навели порядок. В домах с такими жителями всегда было чисто.

Он открыл дверь, та легонько скрипнула. Квартира встретила его мраком, лишь из детской комнаты доносился слабый свет ночника. Закрыв за собой дверь, Маунд обернулся и чуть не испугался, увидев перед собой женский силуэт. Это была няня его детей, Галия.

– Это вы? – cонно буркнула она и включила свет.

– Да, Галия. Это я.

– Все спят, ещё очень рано. – так же сонно сказала женщина. – Может и вам стоит пойти прилечь.

– Я пойду одним глазком гляну на сыновей и пойду к себе в кабинет. А вы можете спать Галия. Ещё действительно очень рано.

Галия была женщиной пятидесяти лет, худой и высокой. Она стала няней детей Маунда после смерти его жены и справлялась со своими обязанностями очень хорошо. Её в своё время посоветовал Мурзан, он знал эту женщину ещё со времен, когда она жила в Дарлии, где преподавала в университете. Галия была превосходным педагогом, поэтому дед и посоветовал её для своих внуков. Мурзан очень хотел дать им лучшее образование и вырастить с них лидеров будующего поколения котивов. От того и посоветовал эту женщину.

Маунд заглянул в детскую. При слабом, синеватом свете ночника, он разглядел две кровати, в которых спокойно спали и видели сны два его сына, Рин и Мурзан младший. Рину было тринадцать, он был активным и умным мальчиком, интересовался точными науками и в свободное время занимался в инженерных кружках. Его часть комнаты была увешана многочисленными грамотами, которые он заработал не благодаря своему родству. Мурзан младший был на три года младше и успехов в изучении точных наук не имел, зато уже в таком возрасте хорошо знал историю и бегал быстрее всех в классе. Маунд любил обоих одинаково. Дед же больше своего тёзку, видя в нём свою маленькую копию.

– Как же я по вам соскучился. – шёпотом произнёс он.

В звенящей тишине раздались несколько звонких ударов в дверь. Маунд быстро подскочил к ней и спросил:

– Кто?

– Мурзан Маут, отец твой. Пустишь?

– Конечно же!

Маунд отворил дверь, и в прихожею вошёл Мурзан, по нему видно было, что он не спал с момента окончания совещания. Вид его был уставшим, а глаза покраснели от лопнувших капилляров.

– Тебе чего не спиться? – сказал сын.

– А почему бы отцу не прийти в гости к сыну? О привет Галия! – кинул Мурзан выплывшему из мрака женскому силуэту. – Чего вам не спиться?

– Поспишь тут, товарищ, когда два Маута в четыре ночи шарохаються!

– Мы с сыном уйдём в кабинет и не станем вам мешать. Отдыхайте. А то внукам скоро в школу вставать.

Отец с сыном удалились в кабинет и прикрыли дверь. Не смотря на долгое отсутствие, всё здесь было, как и несколько месяцев назад, все бумажки лежали на своих местах, везде была протёрта пыль, и цветы на подоконнике политы.

Маунд уселся в кожаном кресле, что противно заскрипело. Вытянул ноги и откинул голову, отец присел, напротив, на маленький, гостевой диванчик, чёрного цвета.

– Будешь чаю? – спросил сын.

– Да не надо чаю, я бы чего покрепче, да и к тому же за столько времени на фронте ты уж наверняка позабыл, где у тебя чай! А водка у тебя всегда в шкафу стоит, я тебя знаю. – усмехнулся Мурзан. – Только давай чистую, без вкусов. Терпеть не могу все эти фруктовые извращения.

– Ну да ты прав. Давай лучше водки. Тем более, когда мы в следующий раз посидим как отец с сыном, всё чаще ты товарищ главнокомандующий, а я товарищ генерал. – сонно буркнул Маунд и вынул из шкафа продолговатую бутылку с синей этикеткой, в другой руке он держал две хрустальные стопки.

– Это твой выбор, сын, ты сам решил служить стране. А отечество превыше семьи. Ты же знаешь наш девиз «Муриния превыше всего». А это значит мы должны любить её более чем семью. Более чем себя.

Маунд наполнил стопки, они чокнулись и под звон хрусталя опустошили их.

– А у меня разве был выбор? – проталкивая водку в желудок, сказал Маунд. – Я сын вождя котивов, легендарного Мурзана Маута. Я не имел права быть каким-нибудь учёным или писателем. Мне нужно соответствовать. К тому же брат мой не разделяет наших убеждений. Ты, кстати, не в курсе, где он? Как поживает? Ведь по любому твой пёс Партер следит за ним.