Шрифт:
– Ну, а что о моей сущности?
– поинтересовался Макс.
Зоэ устало улыбнулась:
– Ум, честолюбие, честность, немного лени, чуть-чуть высокомерия - неплохой набор. Ты должен справиться.
Она кивнула на Алешку:
– У мальчика все будет хорошо, если вы найдете ему дом. Он пережил какое-то страшное горе, и ему надо отдохнуть. Ему нужна любовь и ласка. И спокойствие. Оно исцеляет.
Ночевать остались в доме жрицы. Легли на полу, расстелив пушистые шкуры. Макс пытался осознать сказанное ему Зоэ: великая сила - это, несомненно, дар, о котором он уже наслышан. Какой-то необыкновенный дар ему обещала и маленькая цветочная фея. Уже два раза он чувствовал в себе зарождение непонятной энергии, но каждый раз ощущение исчезало. Жрица сказала, что-то мешает. В нем самом, или извне. Что? Как овладеть своим даром? И как не стать опасным для самого себя и своих близких? Запутавшись в вопросах и так и не найдя ответа ни на один из них, Макс уснул.
Глава 11.
Утро началось с протяжного вопля Миланы:
– А-а-а-а, что же мне теперь делать?
Приподнявшись на локте, Макс увидел, что девушка, целая и невредимая, и, судя, по энергичным крикам, полная сил, сидит на топчане и голосит, держа перед собой маленькое зеркальце.
– Ну, что там еще?
– недовольно спросила проснувшаяся Виктория.
– Как я буду жить с таким шрамом? Как я бикини одену? А как же съемки?
– рыдала Милана.
Рана над правой грудью совсем затянулась, и теперь на ее месте был широкий розовый рубец.
– Ты сдохнуть могла!
– разъярилась Виктория, - Скажи спасибо, что тебя спасли!
– Да лучше бы и сдохла!
– не успокаивалась Милана, - Зачем мне жить, такой уродине?
Распахнулась дверь, в дом зашла Зоэ, держа в руках прозрачный флакон, наполненный зеленой жидкостью. Она подошла к Милане, осмотрела рубец и капнула на него из флакона, сказав снисходительно:
– Не плачь, беловолосая, через два дня шрам исчезнет. Только смазывай его вот этим.
Девушка перестала плакать, удивленно и опасливо глядя на жрицу.
Виктория сказала:
– Ну, если ты уже здорова, нам пора идти. Алешка, долго еще до Торгового города?
– Я пошлю с вами проводника, он выведет на тропу. Через сутки вы спуститесь к людским селениям, - ответила Зоэ вместо Алешки.
Мальчик вскочил и порывисто обнял жрицу. На его глазах выступили слезы. Он вел себя так, будто его насильно уводят из родного дома.
– Ты можешь остаться здесь, в Священных горах, - мягко сказала Зоэ.
– Мы называем их Гиблыми, - недружелюбно отозвалась Виктория.
– Гиблые они для чужаков. Для нас горы священны. Оставьте мальчика, ведь он сирота? Он может вырасти достойным сыном Солнца.
Макс посмотрел на Алешку, доверчиво прижавшегося к женщине, и сказал:
– Да, в деревне его никто не ждет. А до Торгового города мы уже сможем добраться сами. Оставайся, если хочешь, Алеша.
Виктория неохотно согласилась. Роки подбежал к мальчику, огорченно приговаривая:
– А как же мы? Мы будем скучать! Я буду скучать!
Алешка снова расплакался, гладя мощную спину пса:
– Я хочу у них всему научиться! Мне здесь будет хорошо, я знаю.
– Вы еще обязательно увидитесь, - улыбнулась Зоэ, - А сейчас вам пора идти.
Макс с Викторией быстро собрались, уложили в мешки копченое мясо и лепёшки, принесённые служителями. Милана долго возилась, накладывая макияж и расчёсывая волосы, пока Виктория не прикрикнула на неё. В сопровождении жрицы и Алёшки, не отходившего от неё ни на шаг, маленький отряд подошёл к воротам. Там уже ждал проводник - молодой мускулистый мужчина, которому Милана тут же начала строить глазки, впрочем, без особого успеха.
– Прощайте, чужестранцы. Да хранит вас отец Солнце. Пусть ваш поход увенчается успехом, - сказала Зоэ.
Алешка, плача, по очереди обнял каждого, особенно долго прощался с Роки. Затем Макс посадил расстроенного пса в мешок, и в сопровождении проводника трое путешественников покинули гостеприимное селение.
Спустившись по той же тропе, которая вела в селение, проводник молча повернул направо, к еле заметной козьей тропке. Тропка виляла между скалистых утесов, то поднимаясь, то ныряя вниз. Наконец, через несколько часов пути, она уперлась в пологий склон, покрытый зеленой густой травой. Проводник указал на склон и принялся взбираться вверх.
– Глухонемой он, что ли? Молчит и молчит, - ворчала Милана, оскорбленная тем, что ее заигрывания не произвели на мужчину никакого впечатления.
– Да к тому же и слепой, если не заметил твоей неземной красоты, - иронично поддержала Виктория.
Макс улыбнулся, заметив, как напряглась спина проводника, который постарался сделать свою осанку еще более гордой и независимой. Нет, мужчина не был ни глухим, ни слепым, и конечно, заметил знаки внимания, которые оказывала ему Милана. Просто, видимо, сын Солнца был не вправе общаться с чужестранцами.