Люда, почему-то с детства любила военных.

В их селе, с давних времен, располагалась войсковая часть. От школы, где училась Люда, до Контрольно-Пропускного пункта части, было всего метров сто пятьдесят. И в школу, и из школы, она ходила как раз мимо этого КПП, поэтому часто видела солдат и офицеров, как на улице, так и внутри расположения части. На солдат она не обращала внимания, их было много и все одинаковые, а вот на офицеров, ей было приятно смотреть, особенно на молодых. Просто приятно. Она, проходя вдоль забора части, специально замедляла шаг и внимательно рассматривала тех военных, которые попадались ей на встречу.

Тогда и появилась у неё мечта – связать свою судьбу с мужчиной-военным, офицером, который бы её любил и дослужился, хотя бы до полковника….

Постепенно эта мечта овладела ею целиком, сердцем, душой и разумом. Мечта грела ей душу, вселяла надежду и звала в будущее.

Несколько раз Люда ходила на танцы, по вечерам, возле сельского клуба, внутренне надеясь, что кто-то из офицеров придет потанцевать и заметит её, но, то ли среди местных офицеров не было холостых, то ли их такие танцы не интересовали, но никого из них Люда так и не увидела возле клуба и перестала ходить на те танцы совсем, посчитав, что она еще успеет найти себе спутника жизни, военного.

Все вроде бы наладилось, пошел на убыль седьмой класс. Продолжать учиться в школе дальше, Люда была не намерена, по многим причинам, поэтому решила постараться, как можно лучше закончить семилетку, а потом уже выбрать для себя какую-то правильную дорогу жизни.

И тут случилось то, что случилось. На концерте в честь Женского Праздника, который проходил в сельском клубе, Люда исполняла две песни. Она стояла за кулисами сцены, ждала своей очереди. В это время объявили номер силовых акробатов. Вышли двое ребят – школьников, один – большой, десятиклассник, второй маленький из второго или третьего класса. Они показывали разные парные упражнения, их тепло принимали зрители. Люда не знала маленького акробата, а второго, большого – часто видела в школе. Он приходил на занятия из молдавской части села, заканчивал десятый класс. Люда обычно видела его мельком, а здесь, на сцене, она стояла в трех метрах от него. Он был в шароварах и в майке. Высокий, стройный, красиво сложенный, ловкий, он, как игрушку, вращал над собой своего малого партнера, заставляя зал испуганно ахать, а потом – взрываться аплодисментами. Работая в напряжении, он раскраснелся и показался Люде просто прекрасным….

И она – влюбилась…. Сразу, без всяких предисловий и объяснений. Она взошла на этот тонкий лед непредсказуемой необъяснимости, тут же провалилась и утонула под тяжестью наполнившего её чувства. Она ни о чем не думала, не рассуждала, ни слова не сказала, а просто – утонула, в нахлынувшем чувстве и – все.

Когда акробаты закончили свое выступление, объявили выход Люды. Она двинулась в сторону сцены и, лицом к лицу, столкнулась с акробатической парой, покидающей сцену. Старший из них, возбужденный и от нелегкого выступления, и от теплого зрительского приема, приблизившись к выходящей на сцену Люде, весело спросил: «Ну как – понравилось?». «Очень!»-непроизвольно выдохнула Люда. Парень протянул к ней ладонь: «Эдуард, можно – Эдик». «Люда»-ничего не соображая, машинально ответила девушка. «Ни пуха тебе…Люда!»-прошептал Эдик и она вышла на сцену.

Наполненная внезапно охватившим её, новым, непонятным, очаровательным и, одновременно приятным, чувством, Люда так спела две песни, что обе пришлось повторять на «Бис», причем вторую, украинскую песню, зал просил исполнить и третий раз, но ведущий конферансье извинился и не вызвал исполнительницу еще раз, сославшись на большой объем программы.

Когда Люда вернулась за кулисы, Эдик стоял, прислонившись спиной к какому-то фанерному плакату, отдыхая от выступления. Потом сделал шаг ей навстречу: «Ну ты – молодец, отлично выступила. Хоть сегодня на большую сцену!».

По общему сценарию, в конце концерта, все выступающие, должны были выйти на сцену и объединенным хором спеть песню о Сталине. Поэтому они находились за кулисами сцены, ожидая этого момента. Люда и Эдик тоже находились там и тихо переговаривались между собой, просто, чтобы не стоять молча.

Эдик спросил, где живет Люда, с кем, чем её родители занимаются. Люда ответила, что у неё одна только мама, работает в районной больнице. Живут они в сельском доме, ничего особенного у них нет.

Эдик рассказал, что у него отец военный, работает в райвоенкомате, и, конечно же, он, Эдик, по окончании школы, пойдет в военное училище и обязательно станет военным, как и отец. У них это уже традиционно – все деды-прадеды тоже были военными. Спросил – что собирается делать дальше Люда – будет заканчивать среднюю школу или пойдет по другому, какому-то пути.

Люда рассказала, что ситуация в их маленькой семье такая, что ей желательно быстрее приобрести специальность и идти работать, чтобы им с мамой можно было нормально жить.

Беседуя с Эдиком, она с трудом сдерживала внутреннее волнение, говорила возбужденно и ничего не могла с собой поделать. Эдик тоже это заметил, но не отнес сразу на свой счет, просто сказал: «Ты так взволнована после выступления. Это не совсем хорошо, можно легко просто перегореть!». Не понял он истинную причину волнения Люды, что вполне объяснимо, они всего полчаса, как знакомы.

После этой мимолетной встречи, их школьные и внешкольные пути близко не пересекались, хотя Люда не раз пыталась попасть на глаза Эдику, но десятиклассники с молдавской части села, всегда приходили в школу и уходили из неё, целой группой; после уроков, как правило – не оставались, а подойти просто так к Эдику, без всякого повода, она не могла по многим причинам, хотя очень и очень хотела.

На первомайской демонстрации, всей школой ходили на молдавскую часть. Впереди строя шли трое – Люда, с портретом Сталина в руках, чуть сзади, справа, шел Эдик со знаменем школы, а слева – еще один десятиклассник, с флагом Молдавской ССР.