— Договорились! — неожиданно быстро согласился Василий Лукич, что свидетельствовало о том, что я всё-таки продешевил, — В понедельник к девяти часам подходите в заводоуправление… кстати за Вами может на машине заехать?

— Да, это было бы неплохо!

Безруков достал из портфеля блокнот и сделал запись.

— Заеду в половине девятого, это пропуск, — он протянул мне листок с текстом и печатью, — Пока временный, а там оформим постоянный.

На этом Безруков откланялся, а я задумчиво отпил вина из бутылки. Хм, неплохо получается. Теперь надо сделать рабочий образец, наладить производство — и, глядишь, получится остаться на заводе. Может кто-то посчитает моё нежелание воевать трусостью, но если логически подумать, то на заводе от меня больше толка будет. Я ведь хорошо разбираюсь в машинах. Вы спросите, как я могу считать себя знатоком автомобилей, если я закончил университет по специальности «Организация туризма»? Отвечу. Начну с того, что у моего деда была древняя машина — «Жигули» шестой модели, которую он больше ремонтировал, чем эксплуатировал по прямому назначению, а так как у меня как и у большинства нормальных пацанов с детства была тяга к технике, то значительную часть своего свободного времени я пропадал в гараже у деда, на практике приобщаясь к ремонтно-автомобильным премудростям. Так что годам к пятнадцати я уже хорошо разбирался в вазовских машинах, а в это время отец одного из моих друзей купил подержанный снегоход «Ямаха», после чего мне не только довелось на нем кататься, но принимать самое деятельное участие в ремонтах. Когда четырьмя года позже я по заданию ГРУ вступил в клуб реконструкторов, то оказалось, что он состоит в ассоциации с клубом ретроавтомобилей, чьи гаражи и ремонтные боксы были расположены по соседству. Владельцами раритетных автомобилей хотя и были в основном представители варшавской элиты и верхней части среднего класса, но тем не менее, это были весьма бережливые и расчетливые господа, которые умудрялись делать деньги буквально из воздуха, разрешая за деньги всем желающим поучаствовать в ремонте и техобслуживании своих автомобилей. Для Центра эти персонажи представляли определенный интерес, так как многие из них были неплохо осведомлены о различных аспектах как международной, так и внутренней польской политики и легко делились своими этими секретами в дружеских беседах во время промывки карбюратора, замены рулевой тяги и иных работ. Так что за пять лет я многократно пообщался практически со всеми членами автоклуба и неплохо изучил их раритетных железных коней. Причем и ремонтируя снегоход, и обслуживая ретроавтомобили, я старался изучать техническую литературу по этим вопросам. Разумеется, мои знания были несколько хаотичны, хотя и весьма обширны, но учеба в техникуме помогала мне их систематизировать, и я абсолютно уверен, что, работая на заводе, смогу предложить немало улучшений, как в конструкционном, так и технологическом плане. Кроме того, изучив передовые для двадцать первого века достижения управленческой науки, я способен внести положительный вклад и в сфере организации производства. А учитывая важность Горьковского автозавода для обороноспособности страны, то мой труд здесь принесет России гораздо больше пользы, чем на поле боя. Вот взять хотя бы эти снегоходы. Казалось бы, какой от них может быть толк? Однако, если вспомнить, что первые крупные победы в Великой Отечественной войне советская армия одержала именно зимой, то становится понятным, что принятие снегоходов на вооружение, может значительно улучшить результаты зимних кампаний РККА как в сорок первом, так и в сорок втором годах.

Тем временем, пока я раздумывал о своих перспективах, медленно попивая вино из бутылки, Болеслава проснулась, побренчала посудой на кухне и вскоре вынесла на стол две тарелки с яичницей — очень своевременно, надо сказать.

— Кто это был? — спросила красавица жена, прежде чем приступить к завтраку. По-русски спросила. Она вообще поразительно быстро выучила язык и теперь на великом и могучем разговаривала вполне прилично, лишь с небольшим акцентом.

— С автозавода инженер приезжал, в понедельник уже выхожу на работу.

— Понятно, — с грустью в голосе протянула она, и я был с ней в этой грусти полностью солидарен, ведь после того, как мы встретились в начале апреля, я был постоянно занят — догонял учебную программу, делал проект снегохода, занимался покупкой дома, а затем его ремонтом и обстановкой, вел секции по самбо, и мы всё это время мечтали о том, что после того, как я сдам сессию и мы поженимся, то какое-то время сможем отдохнуть от этой суеты, бездельничая и наслаждаясь друг другом. Но, как это со мной уже многократно бывало, хотя нет, наверно правильнее будет сказать — как всегда, реальность внесла свои грубые коррективы в мои планы.

— Да милая, мечты о спокойных каникулах летят к черту. Так что, было бы разумно, если бы ты не откладывала поездку во Львов.

Ну да, ей обязательно надо ехать. Во-первых, нужно забрать своего сына от первого брака. А то она сюда приехала, оставив Святослава у родителей, но теперь, когда здесь есть дом и достаток, было бы абсолютно неправильным и далее оставлять его там, да и видно было, как Болеслава страдает. Во-вторых надо убедить её родителей тоже переехать сюда. До войны остался год, а ведь ее мать еврейка, со всеми вытекающими последствиями. И с поездкой лучше не затягивать, потому как через месяц уже живот появится.

Супруга в молчаливом раздумье доела яичницу, потом отнесла пустые тарелки на кухню и вскоре принесла две чашки с кофе.

— Да, — наконец нарушила она молчанье, — сегодня же куплю билет.

— Вместе пойдем, купим на вечерний субботний, я вместе с тобой доеду до Москвы, в воскресенье посажу тебя на киевский поезд и к утру понедельника вернусь в Горький.

Болеслава в ответ на проявленную заботу благодарно посмотрела на меня своим лучистым взглядом, под волшебным воздействием которого я немедленно подошел к ней, поцеловал в губы, потом взял на руки и отнес в спальню. Как же я счастлив!

Через два часа мы всё же нашли в себе силы разомкнуть сладострастные объятия и, приведя себя в порядок, вышли из дома. До вокзала было недалеко — двадцать минут пешком в прогулочном темпе. Дольше пришлось в очереди за билетами стоять.

На следующий день я приехал в техникум на тренировку. Вообще, на лето я планировал устроить в секции каникулы, но после долгих уговоров все же пошёл навстречу спортсменам-энтузиастам, которые очень просили продолжать занятия.

Построив девушек, я подозвал к себе Лизу Большакову и приступил к объяснениям:

— Хоть самбо и расшифровывается как самооборона без оружия, но думаю не будет лишним изучить некоторые приемы ножевого боя, в первую очередь для того, чтобы научиться хорошо защищаться от противника, вооруженного ножом. Сегодня я Вам покажу как снимать часового стоящего на посту. Лиза, повернись спиной!

После того, как девушка выполнила команду, я скользящим шагом подкрался к ней сзади, левой рукой закрыл рот, а правой нанес удар резиновым иммитатором ножа под левую лопатку. Затем продолжил объяснения:

— Как видите, на первый взгляд ничего сложного, однако для удачного выполнения акции надо быть максимально внимательным к деталям. Во-первых, подходить надо точно сзади, иначе часовой может заметить движение, что называется «краем глаза», во-вторых единственное подходящее место для удара — это небольшая область спины под левой лопаткой, чтобы наверняка пробить сердце. Удар наносится правой рукой, поэтому нанося его, смещаемся влево и одновременно с захватом рта противника бьём так, чтобы лезвие прошло между ребрами. Сразу оговорюсь, что колоть спереди в грудь вот так, — я показал на Лизе неправильный прием, — Нельзя, так как у противника на груди может быть значок, медаль, ну или портсигар в нагрудном кармане, а резать горло неэффективно, так как в этом случае человек может прожить ещё несколько секунд, что в боевой обстановке значит очень много. Да и в крови испачкаетесь… Всё понятно? Тогда приступаем!