Шрифт:
Зеленое пастбище раскинулось перед нами, усеянное козами, овцами и шестью конями. Двойная вершина Золотых Ушей поднималась на севере, склоны покрывал зеленый лес. Прохладный сентябрьский ветер тянул за мой хвост волос. Лошади остывали после бега, я нежно напевала мелодию, потом пропела первый куплет. Зак ехал рядом со мной, его плечи смягчила расслабленности, пока он слушал.
В ярком свете солнца был заметен шрам на его лице.
Бой на перекрестке оставил Зака с серьезными ранами. Целитель сначала занялся ранами живота, оставив порез от Клыка Валдурны почти без лечения. Задержка, размещение и глубина раны усложнили исцеление.
Бело-розовый шрам тянулся от его левой щеки к правому виску, задевая переносицу, но не трогая глаза. Он не портил его, но менял симметрию лица и привлекал внимание чужаков.
Это было приятно. Когда он проходил мификов на улице, они не видели красивого темноволосого и зеленоглазого мужчину из описания Призрака. Они видели шрам. И раз мы не задерживались в публичных местах, они не успевали приглядеться.
Покинув пастбище, мы повели лошадей к зданиям вокруг центрального двора. Это был один из местных приютов, которые помогли с животными «Сердец и копыт», пока Доминика и Грета восстанавливали свой. Они все еще работали над получением страховки, но вскоре будут искать новое место.
Они не знали, что я была в ответе за лесной пожар. Может, подозревали, может, нет, но они не упоминали это. Я дала им самое простое объяснение о фейри, напавшем на нас, убедив их, что угроза миновала, и раскрыв, что я уже не буду жить с ними. Я думала, что это закончит наши отношения, но они настояли, что дружба не должна была так просто заканчиваться.
Мы с Заком увели лошадей в конюшню, сняли седла и опустили на подставку. Слушая, как Зак напевал, вычесывая жеребца, я улыбнулась, незнакомое счастье растянуло легкие, и они приятно болели. За прошлые восемь недель я узнала, как ощущалось дыхание без осколков ненависти и потери в груди.
Я провела щеткой по шее кобылицы, взглянула на Зака поверх барьера между стойлами.
— Не знаю, готова ли я владеть лошадью.
Он приподнял бровь.
— Отступать уже поздно.
Я скривилась.
— Это серьезное дело, а мы еще разбираемся… может, еще рано.
Он двигал щеткой по влажной спине Уикера.
— Разве ты не говорила, что не доверишь эту лошадь никому?
— Да. Если она попадет не в ту семью, она вернется на аукцион меньше, чем через год.
— Ты говорила, что и Уикер будет рад только со мной.
— Он обожает тебя, — я кусала губу. — Но лошади такие дорогие.
Он опустил щетку и похлопал тепло плечо Уикера.
— Если хочешь оправдываться, придумай что-то серьезное.
Я хмуро посмотрела на него.
— У меня нет работы.
— Зачем тебе работать, когда я могу купить все, чего ты хочешь?
Я закатила глаза.
— Я звучу у тебя как нахлебница.
— А что еще мне делать с нежеланным богатством?
Фыркнув, я пристегнула веревку к уздечке лошади. Я не повела ее в стойло, а вышла на солнце. Во дворе стоял мой новый пикап — белый, забрызганный грязью и купленный законно, длинный прицеп был прикреплен сзади.
Зак вывел Уикера следом, мы загрузили лошадей. Мы закрывали дверцы, и Доминика выбежала из амбара, помахала кому-то внутри на прощание.
— Готова? — бодро спросила она. Она посмотрела на прицеп с двумя обитателями, просияла. — Я так рада, что вы их забираете. Вы хорошо о них позаботитесь.
Я надеялась на это. Я всю взрослую жизнь заботилась о зверях, но не была в ответе за кого-то, кроме себя.
— Я готова, — сказала я, отвечая на ее первый вопрос.
— Я буду в машине, — она пошла к своему древнему Рейнджеру, оставив меня с Заком.
Я повернулась к нему, его ладони легли на мою талию. Он притянул меня ближе, ладони скользнули к моей попе. От него пахло солнцем, ветром и лошадьми.
— Я их устрою, — сказал он. — Переживай о своей встрече.
Я кивнула, подняла голову. Наши рты соединились, поцелуй был медленным и глубоким, жар и напряжение быстро росли. Я запустила пальцы в его волосы, его язык гладил мой.
Он поднял голову.
— Доминика ждет.
— Точно.
Я поцеловала его еще раз, неохотно отошла. Поспешив к Рейнджеру, я забралась на пассажирское сидение.
— Спасибо за поездку.
— Без проблем. Чего-то не хватает для лошадей? Еды? Упряжи? Конюшня готова?
— Да, все готово, — рассеянно ответила я, глядя в окно, как Зак проверил прицеп еще раз и сел в белый пикап.
Доминика ускорилась, и я потеряла прицеп из виду, тревога странно сжала мой живот.
Рейнджер ехал по гравию, минуя поля соседних ферм, а потом выбрался на шоссе. Мы с Доминикой обсуждали качества участка, который они с Гретой хотели проверить в следующую пару недель.