В напряжённый период с октября 1808 по ноябрь 1812 г. князь Куракин возглавлял русское посольство в Париже. Относительно намерений Наполеона и его правительства Куракин не обманывался. Он ясно видел, что Наполеон нисколько не расположен дружественно к Александру и что он только ждет благоприятных обстоятельств, успехов для своих войск на Пиренейском полуострове и неудач русских войск в войне с турками, чтобы напасть на Россию. Куракин в письмах к Александру I советовал заручиться заблаговременно союзом с Пруссией и Австрией, а если это невозможно, то хотя бы их нейтралитетом, затем примириться с турками и заключить союз с Швецией, а также вступить в соглашение с Англией. «Союз с Англией, – писал он, – еще важнее и очевидно, величайшая выгода для нас не только не отвергать его при настоящих обстоятельствах, а искать его, потому что, если несмотря на всю добросовестность, с какой Ваше Величество исполняли свои обязательства относительно Франции, она непременно желает напасть на Вас. Ваше Величество в праве, по всем законам человеческим и божеским, не обращать больше внимания на свои прежние обязательства и имеете право, по справедливости, пользоваться всеми средствами, которые могут помочь Вам и отразить нападение».

В отношении тактики, предполагаемой войны с Наполеоном, князь советовал Александру I: – «Лучшая система этой войны, по-моему мнению, это избегать генерального сражения и сколько возможно следовать примеру малой войны, применяемой против французов в Испании; и стараться затруднениями в подвозе припасов расстроить те огромные массы, с какими идут они на нас».

Император Александр через князя Куракина передал написанное собственноручно письмо Наполеону. В котором предлагал ряд уступок противной стороне, но настаивал в ультимативной, то есть безотлагательной форме, вывод наполеоновских войск из Пруссии и сокращение численности войск в Данциге.

Это был второй приезд Наполеона в столицу Восточной Пруссии, Кенигсберг. Первый раз он приезжал в июле 1807 года для заключения Тильзитского мира с Александром I. Этот мир был заключён после поражения России и Пруссии под Фринляндом в 53-х километрах юго-восточней Кёнигсберга. Прусский король, Фридрих Вильгельма III , организовал встречу своей жены, королевы Луизы с Наполеоном накануне заключения мира в надежде, что ей удастся своим очарованием и красотой смягчить участь Пруссии на предстоящем заключении мира. Может быть эта встреча и сыграла свою роль – Пруссия, сильно обрезанная, но осталась на карте мира. На переговоры, которые проходили на плоту посередине реки Неман, король Пруссии был не приглашён – Наполеон не простил Фридриха за то, что Пруссия имела неосторожность первой напасть на французские войска.

Наполеон I встречает королеву Прусскую в Тильзите 6 июля 1807 года. Слева от Наполеона стоит Александр I, между Наполеоном и Луизой – прусский король Фридрих -Вильгельм III. Это вымысел художника Жан-Шарль Тар-Дьё. Александра I не было, хотя он был неравнодушен к Луизе. Вероятно, художник поместил Александра, зная их взаимные чувства друг к другу.

«23 июня (пояснение от автора – по настоящему времени). Когда наши кавалеристы (6-го Польского уланского полка) еще отдыхали в своих биваках, на Кёнигсбергской дороге показалась быстро мчавшаяся почтовая карета, запряженная шестью рысаками, и сразу остановилась в самой середине нашего лагеря. Ее сопровождало лишь несколько гвардейских стрелков, на запыхавшихся лошадях, которые еле могли стоять от страшной усталости.

Дверца отворилась, и из кареты быстро вышел Наполеон в сопровождении герцога Иевшательского (пояснение от автора – Бертье, Луи-Александр- маршал, начальник штаба Великой армии): не было видно ни одного адъютанта, ни одного ординарца. Немного спустя, прискакал верхом генерал Брюйер (командир 1-й дивизии тяжелой кавалерии), один, без свиты. Наполеон был в своей форме гвардейского стрелка; он, по-видимому, очень устал от дороги, и черты лица его выражали заботу.

Он задал ряд вопросов относительно положения рус- ских войск. Продолжая задавать свои вопросы он выразил желание переодеться в польскую форму: было приказано не показывать русским ни одного французского военного. Из всего нашего платья более всего подошли императору сюртук полковника Паговского и его полицейская шапка. Всё это было делом лишь нескольких минут. Бертье также надел польскую форму. Немедленно привели лошадей. На одну из них сел Наполеон, на другую- Бертье. Они отправились в деревню Алексоту, которая находилась на расстоянии одной мили от отправного пункта и была расположена против Ковно, на пушечный выстрел от него. Император слез с лошади на дворе принадлежавшего одному врачу дома, окна которого выходили на Неман, и из которого можно было легко обозреть окрестности. От- сюда Наполеон великолепно ознакомился с местностью; его самого при этом не могли увидеть, так как лошади были тщательно спрятаны во дворе. Закончив эту разведку, Наполеон возвратился в наш лагерь».Из дневника офицера 6-ого Польского уланского полка Солтык.

Воззвание Наполеона к армии 10 (22) июня 1812 г.

«Солдаты! Вторая польская война началась. Первая окончилась в Фридланде и в Тильзите. В Тильзите Россия поклялась быть в вечном союзе с Францией и в войне с Англией; ныне она нарушает свои клятвы!

Она не желает дать никакого объяснения в странных своих поступках, покуда французские орлы не отойдут за Рейн и тем не покинут своих союзников на ее произвол.

Россия увлечена роком. Судьба ее должна свершиться. Не думает ли она, что мы переродились? Или мы более уже не солдаты Аустерлица? Она постановляет нас между бесчестием и войной. Выбор не может быть сомнителен. Идем же вперед, перейдем Неман, внесем войну в ее пределы.