— Тьфу на твой болтливый язык! — возмутился он, мгновенно заводясь, — и думать забудь!

Он продолжил костерить меня на все лады, за такие предположения, а я улыбаясь, стал завязывать шнуровку, впереди предстояли полуфиналы 100 метров.

Внезапно в раздевалку не вошла, а влетела Зоя Евсеевна, с какой-то цветной коробкой под мышкой и увидев меня, быстро подошла.

— Одевай! — скомандовала она.

Я удивился, поскольку коробка была знакомая, с чёрным трилистником. Открыв которую, я увидел там совершенно новенькие шиповки «Adidas». Парни поднялись со своих скамеек и подошли посмотреть на подобное чудо. Все были в полном шоке.

— Эм, это точно мне? — осторожно поинтересовался я, боясь прикоснуться к ним рукой.

— Давай быстрей, скоро уже выходить, — рукой поторопила она меня, — только что принесли и отдали старшему тренеру, попросили передать тебе.

— А кто принёс Зоя Евсеевна? — поинтересовался мой тренер.

— Люди, — ехидно произнесла она, не собираясь продолжать эту тему.

Пока они спорили я надел шиповки, и встал, пройдясь по полу. Ощущение было то же, что и на чемпионате СССР, только эти сидели просто идеально по ноге, не растоптанные предыдущим носителем.

— Всё пошли, — убедившись, что всё в порядке, она позвала меня в комнату ожидания, — ты бежишь первый полуфинальный забег.

При выходе на стадион, меня громко приветствовали, но я начинал настраиваться на бег, так что по мере того, как подходил к линии старта, так лица и фигуры соперников стали расплываться, впрочем, как и всё вокруг. Подстроив под себя колодки, я отрешился от всего, так что стал существовать только я, моя дорожка и ожидание выстрела.

Когда он прозвучал, я сорвался с места. Начало забега, чувствовалось, как и вчера, а вот середине и конце я стал выкладываться изо всех сил, чувствуя себя при этом отлично. Тренированное тело, ноги, руки, лицо, всё делало свой вклад в этот стремительный бег, поэтому я привычно не увидев на восьмидесяти метрах никого рядом, поднажал ещё, выжимая из себя последние капли.

Раздавшийся рёв стадиона, сразу после финиша, заставил меня поднять голову, чтобы увидеть заветные цифры. На моё удивление, сначала появились секунды моих противников, прибежавших вторыми и третьими, а напротив моей фамилии и дорожки не было ничего. Даже поляк и француз, занявшие эти призовые места, удивлённо смотрели на меня и на табло. Цифр там так не появилось, но зато показались буквы WR\CR, а по громкоговорителям заговорил диктор, произнося информацию на венгерском. Стадион просто взорвался, недослушав его, а маршалы, поздравляя меня, показали идти в раздевалку. Так мы и пошли с другими спортсменами, не понимая, что происходит.

— Видимо табло сломалось, такое бывает, — развеял мои сомнения Амин, — у меня прошлый раз тоже не работало, пришлось протокол запрашивать.

— Фух, — тут же расслабился я, — а то я уже переживать начал.

Через минуту в раздевалку со слезами на глазах влетел Сергей Ильич и стал меня обнимать, похлопывая по спине.

— Сергей Ильич? Чего с вами? — я стоял неподвижно.

— Ваня! Ваня! — тискал меня он.

— Сергей Ильич, я конечно к вам хорошо отношусь, но я как-то больше люблю с девушками обниматься, — пошутил я.

Он от меня отклонился, а по морщинкам на щеках продолжали бежать слёзы.

— Первый! Понимаешь Ваня, ты первый в мире выбежал из 10 секунд, у них табло не могло этого показать, поэтому результат объявили голосом — 9.9! Ваня! Ух, ученичок мой! Горжусь!

Вскоре подошла растерянная бригада тренеров команды СССР и поздравила меня с этим большим достижением. Вскоре им пришлось выйти, так как старты продолжились, но к сожалению, вместе со мной в финал попал только ленинградец. Остальные прибежали ниже третьих мест, что их очень расстроило. Я не зная, как их подбодрить, сидел задумчиво в углу, на такие показатели, даже я не рассчитывал.

На финал 100 метров я выходил абсолютным фаворитом, стадион ревел и бурлил, так что я поприветствовал зрителей поклонами, прижимал руки к сердцу и просил жестами успокоиться.

То, что я не повторю ни один установленный здесь рекорд, стало понятно сразу, стоило мне встать на дорожку. На небо стали набегать тучи и ветер сменил направление, начав дуть мне в лицо. Если старты не остановили, это значило, что он был в рамках нормы, но прощай заветные секунды.

Заняв колодки, я стартовал как привык, и пусть на финише рядом со мной никого не было, но по гулу стадиона понял, что не ошибся. Подняв голову, я увидел результат — 10.3, при ветре минус 0.6 м\с. Результаты соперников также были скромные — 10.6 и 10.6, видимо судьи будут решать их места по электронному секундомеру.

Почти сразу было награждение, и куча репортёров фотографировали меня с золотой медалью, прося повернуться то так, то эдак. Закончив, я снова вернулся в раздевалку и подбодрил как мог унывших ребят, попросив их сосредоточиться теперь на 200 метрах и потом эстафете.

Полуфинал я выиграл, но феноменального времени не показал, как затем и в финале. Я сразу почувствовал, что слишком много сил отдал на рекорды скорости, так что на 200 метров бежал только чтобы победить, без особого фанатизма. Поэтому рекордов не было, но зато я получил свою вторую золотую медаль чемпионата. Другие спортсмены из спринтеров СССР снова не попали в призёры, поэтому на эстафету выходил я с ними, понимая, что надо напрячься самому, сегодня из них бегуны были никакие. Так и получилось, мы с трудом смогли пройти в завтрашние полуфиналы. Когда объявили окончание соревновательного дня, все быстро переоделись и заторопились на выход, меня же попросили остаться.