Я чертыхнулась, на что Шерхан меня обругал, типа не ожидал, что я умею выражать недовольство. Я прочувствовала резкую необходимость смены темы и даже сразу придумала.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я о том, что мучило меня подсознательно с того самого момента, как Шер меня обнаружил.

— Знаешь, дико неудобно объяснять тебе такие вещи, обычно это в более раннем возрасте пытаются втемяшить, но раз уж такой балаган, то войдя в твоё положение… Я попытаюсь, — он один за другим объединил подушечки пальцев, начиная с мизинца, у подбородка и с видом пре-скучно-заумного препода продолжил: — В организме человека есть один орган, называемый мочевой пузырь, имеющий свойство наполняться при…

— Прекрати кривляться и паясничать, — недовольно буркнула я, прерывая «лекцию».

— Но ты же сама спросила, а я всего лишь пытаюсь просветить твой недалёкий ум.

— Сам ты недалёкий! — моему возмущению уже не будет предела, вот же зараза.

— Эй, прошу не оскорблять меня! — ткнул он в меня пальцем, потом обратил внимание в то место куда ткнул, подрыгал пальчиком оценивая, затем состряпал на лице неудовлетворение и сделал жутко необходимый совет купить ваты и напихать в «сиськин дом», так как в следующей кабинке тоже есть шкала с оценками, и «было бы неплохо хотя бы там не оплошать».

Я даже отвечать ему не стала, хотя меня подмывало сказать ему тоже какую-нибудь гадость, типа в женском туалете тоже есть довольно интересная табличка, и ты в ней далеко не на первом месте, но во-первых, никакой таблички там не было, я бы соврала, во-вторых, он бы скорее всего дверь в женский туалет выломал, чтобы посмотреть и убедиться, а не обнаружив ничего, опять бы ржал надо мной. Есть ещё и в-третьих. А именно: я стесняюсь такое говорить. Но в любом случае, он — овец, фаршированный маленькими злыми гремлинами.

Мне захотелось взглянуть на шкалу с балловым эквивалентом «буферов» (опять же словечко из лексикона Шера), но я всё же являюсь благородным представителем цивилизации, так что опускаться до его первобытного уровня не стала.

— А ты здесь зачем? — теперь интересовался Артём.

— Природа вызвала, — огрызнулась я.

— Как нехорошо, — неожиданно зацокал Шер, — берёшь с меня пример и грубишь… Ты же хорошая девочка. Ай-яй-яй, — он сокрушённо помотал головой, ещё бы схватился за неё и оторвал случайно.

— Неважно. В любом случае я сейчас ухожу.

— Ага, ясно. Спалилась на слежке за мной и теперь валишь!

— Не спалилась!

— Вот ты и призналась!

— Не спалилась, потому что не следила! Зачем мне это?

— Ну, может ты моя тайная фанатка и поэтому охомутала, то есть окольцевала, а теперь ходишь за мной по пятам! Даже одежду куплю прикупила, чтобы не смотреться рядом со мной убого! — с видом безумного фанатика, перечитавшего детективов Артура Конан Дойля, вещал Шер.

— Ты псих. И шизофреник, — озвучила я свой нелицеприятный вердикт.

Шерхан лишь гордо выпятил грудь и для пущей убедительности ткнул в неё большим пальцем, поджав остальные. При этом на его лице сияла голливудская улыбка, не оставляя сомнений в моём мозгу, что мои выводы были невероятно верны и дополнительных справок от психотерапевтов не требовали.

— А ещё я попрошу тебя называть меня «О, мой Господин» или «Повелитель», хотя ты так примитивна, что пожалуй, тебе я разрешу называть меня по-особому, по-домашнему так: «Хозяин».

Я чуть не поперхнулась.

— Эгоцентричный дурак.

Ой, я это вслух сказала, и он сейчас убьёт меня.

К моему удивлению, Шер промолчал и оставил без внимания колкую фразу. Я заметила, что он находился в прострации, явно представляя себя властелином мира. К его позе сейчас не хватало только розового облачка над головой пририсовать, как это делают в манге.

Не дожидаясь, когда это состояние пройдёт, я направилась к выходу, но мой муж снова ожил, и в нём каким-то невероятным мистическим образом проснулась забота:

— Провожу тебя давай, заблудишься ещё.

— Ничего не заблужусь! — гордо вставила я и, тряхнув «крысиным хвостиком», в чём меня бесконечно убеждала Леся, да так рьяно, что я кажется и сама поверила, покинула помещение, кишащее отвратительными запахами и, отойдя на приличное расстояние, вдохнула свежего воздуха.

Из туалета донеслось сдавленное шипение, я понадеялась, что это Шер споткнулся и угодил своим напыщенным лицом прямо в унитаз. Потом обругала себя за то, что думаю плохие вещи и отправилась искать выход. Разумеется, иного выхода, чем через основной вход, здесь не имелось, только через спортзал. Это я помнила точно, в противоположном конце спортивного зала установлена железная дверь, закрываемая изнутри, для быстрого перемещения класса на уличную площадку весной и осенью. Идти через вахтёра было страшно, ведь рядом с ним меня ждал Олли и желал протащить на дискотеку. Этот вариант не котировался вообще никак, и я решила разведать спортзальную дискотеку сама, дабы в одиночку прошмыгнуть через тот выход, о котором уже минут пять грезила.