Речь старика сопровождается активной жестикуляцией, которой позавидовал бы мим с площади Согласия. Череда взаимных обвинений, далее каждая из сторон пытается предоставить суду убедительные доказательства своей позиции, но, ни одного из них недостаточно, чтобы заключить однозначный вердикт. Постепенно процесс в действительности начинает походить на театральную постановку со второсортными актерами. В ходе объяснений выяснилось, что Ренард Рузе и правда прибыл в Марсель из Парижа, где он владеет уже десятью кондитерскими, подобные заведения он открыл в Страсбурге, Лилле, Бордо, теперь вот добрался до Лазурного побережья. Мсье Огюст – пекарь в третьем поколении, его пекарня пережила многое в истории Франции, даже две войны не заставили прекратить семейный бизнес. Но устных заявлений не хватает. В какой-то момент судебный процесс заходит в тупик, вероятно, потребуется дополнительное расследование, чем сейчас вряд ли оперативно займется полиция – они и так зашиваются.

Несмотря на очевидную скукоту заседания, публика сохраняет живую активность, все внимательно следят за действиями участников, журналисты неустанно фиксируют происходящее. Неожиданно для себя, мадам Буллер обнаруживает, что сидит на скамейке одна, мужчина в сером костюме незаметно покинул занимаемое место. «Слабак», – подумала женщина.

– И так, господа, на основании имеющихся в распоряжении суда данных, однозначного заключения сделать не получается. Я не могу вынести решение на рассмотрение жюри присяжных, потому мы назначаем дополнительное расследование, по завершению которого процесс возобновится.

В зале начались волнения, люди стали перешептываться, вытягивать шеи, смотреть по сторонам. Мсье Огюст разочарованно качает поникшей головой, его оппонент делает вид, что расстроен подобным решением. Господин Канкре складывает бумаги в стопку и заносит деревянный молоток над подставкой. Внезапно, молодая девушка – член жюри присяжных, та самая из очереди в фойе, встает и обращается к судье.

– Ваша честь, разрешите обратиться?

Шустрый фотограф подскакивает почти вплотную, делает несколько снимков. Не дожидаясь ответа, девушка продолжает.

– Единогласным решением коллегии жюри присяжных мы приглашаем для участия в процессе криминалиста – психолога Леона Руэ. Мы считаем, что он поможет внести некоторую ясность в разбираемое дело.

Услышав имя, посетители вздохнули с облегчением. Кто-то с задних рядов начинает выкрикивать имя Руэ, его поддерживают. Вскоре в зале становится шумно. Господин Канкре смотрит на девушку, раскрыв рот. Неслыханная дерзость застала его врасплох, но он решает узнать, кто такой этот Леон Руэ.

– Тихо! Тихо! Тишина в зале, заседание еще не закончено! Кто из присутствующих Леон Руэ?

Голос судьи превратился в рычание. Мадам Буллер, не скрывая любопытства, даже немного привстала. К ее удивлению, откуда-то спереди к трибуне вышел невысокий элегантный мужчина в сером костюме – ее бывший сосед по скамье. Его наружность приятна, живой пронзительный взгляд замечает все мелочи вокруг. Какое-то время публика не успокаивается, но после угроз о привлечении к ответственности за неуважение к суду, волнения прекращаются.

– Пожалуйста, представьтесь.

– Ваша честь, уважаемое жюри, добрый день! Мое имя Леон Руэ. Честно признаться, я не совсем криминалист – психолог, скорее эксперт по человеческому поведению, но мне действительно есть, что сказать этим господам.

Спокойный голос мужчины убаюкивает. Лицо судьи принимает мягкие черты. Он невольно откладывает молоток в сторону и жестом предоставляет новому участнику возможность высказаться.

– Я не совсем понимаю, что происходит, но, если уважаемые члены жюри просят (он недобро посмотрел на молодую девушку). У вас десять минут. Мисс Ювениль, внесите имя мсье Руэ в протокол заседания.

– Благодарю, ваша честь, мне хватит и пары минут.

Внимание публики приковано к действиям невероятно обаятельного мужчины. Мадам Буллер склонилась в проход, чтобы ничего не упустить. Улыбаясь, он подходит к обвинителю.

– Мсье Огюст, я правильно понимаю, что ваша пекарня – это скромный семейный бизнес, который ваш дед, ваш отец, а теперь и вы ведете уже третий век к ряду?

Пекарь растерянно смотрит то на судью, то на господина Руэ.

– Да, правильно.

– Также вы сказали, что ваш бизнес невероятно успешен в этой части страны: «Все побережье ест круассаны от Ле петит бисквит», вроде я точно запомнил.

– Да, мои бухгалтерские книги не дадут соврать, вот.

– Спасибо, в этом нет необходимости. Мсье Рузе, скажите, вы пробовали десерты из пекарни мсье Огюста? Они и вправду волшебные! Нежный бисквит просто тает во рту! А какой аромат стоит в округе, мм.

Старик недобро уставился на блондина, очевидно вопрос ему не нравится, но он не может понять, к чему его задают. Свой взгляд он переводит на судью.

– Это похоже на балаган, а не допрос! Мсье Руэ, я вынужден усомниться в вашей квалификации!

– Прошу прощения, ваша честь, но мне нужно получить ответ.

– Ну что ж, я уже дал согласие, мсье Рузе, отвечайте.

Скрипучим голосом старик выдавил из себя сквозь зубы.

– Нет. Не пробовал.

– Тогда удивительно, почему вы посещали заведение господина Огюста пятнадцать раз за последние три дня.