— Ты не знаешь всей правды, — грубый голос заставляет вздрогнуть всем телом.

— Неужели? — начинаю смеяться, как сумасшедшая. Но предательские слёзы всё же застилают глаза.

— Я собирался тебе всё рассказать, если бы не устраивала глупых истерик, — улавливаю в его голосе яростные нотки.

— Собирался рассказать мне про свою девушку или невесту, или кем она там тебе приходится? — перехожу на крик.

— Ты можешь хоть на минуту закрыть свой рот и послушать, что тебе говорят другие!

— И не подумаю, лживый ты ублюдок!

— Конечно. Я же не Саид, чтобы меня слушать, — он тоже переходит на крик, отбрасывая проклятые фотографии в сторону. — Его ты ведь слушала, когда получила это. И было плевать, что он тебя чуть не изнасиловал. Может, тебе только такое поведение и нравится?

Не могу слышать подобные слова от него. Срываюсь с места и со всей силы даю ему пощёчину. Гордон на мгновение теряется, явно не ожидал от меня подобного. А потом я вижу, как его глаза застилает пелена ярости. Но я не боюсь его. Он разбил моё сердце и растоптал душу. Что ещё может сделать мне этот человек?

— Глупая дрянь, думаешь он сделал это по доброте душевной? Он просто хочет мне отомстить.

— Не всё крутится вокруг тебя, Гордон, — выплёвываю ему в лицо. — Поверить не могу, что могла быть такой глупой и позволила тебе забраться ко мне в голову. Но это больше неважно. Теперь я вижу, какой ты настоящий, и мне не нужен такой человек. Мы с малышом как-нибудь обойдёмся сами, — и только после этих слов я понимаю, что совершила ужасную ошибку. Нельзя было говорить ему про ребёнка.

— Что ты только что сказала? — смотрит на меня шокированным взглядом.

— Это тебя не касается.

— Думаю, всё же касается, — на его губах расцветает ехидная ухмылка. — Если, конечно, это мой ребёнок.

Не могу поверить, что он может предполагать подобное. Эти слова действуют на меня, словно ледяной душ. И следующие слова вырываются из меня сами собой.

— Не имеет значения, чей он, — смотрю прямо в глаза, хочу причинить ему боль. — Его всё равно скоро не станет.

— Что ты, блядь, несёшь? — в несколько шагов преодолевает расстояние между нами и обхватывает мою шею руками. — Хочешь избавиться от него, сука?

— Думаешь, мне нужен чей-то отпрыск, когда я вернусь домой? Между прочим, меня там ждёт жених. Так что можешь валить к своей невинной девочке и любить её сколько пожелаешь.

Не успеваю договорить последние слова, как его хватка на моей шее усиливается. Становится трудно дышать. Пытаюсь отцепить его руку, но он намного сильнее. Кислород постепенно покидает мои лёгкие.

— Ты делаешь мне больно, — еле удаётся произнести мне. — Винс, пожалуйста.

— Ты пожалеешь о каждом грёбаном слове, тварь, — каждое его слово пропитано ненавистью. В чертах его лица я больше не узнаю прежнего Винсента Гордона. Это абсолютно другой человек. И он ужасно меня пугает. — Я заставлю тебя пожалеть о подобных мыслях. Будешь молить меня о пощаде, но никто тебя не спасёт, — ядовитым голосом обещает мужчина, но всё же убирает руку с моей шеи. Начинаю хватать ртом спасительный воздух.

— Ты ничего не сможешь сделать мне, — тихо произношу я, когда удаётся восстановить дыхание. — Совсем скоро я уеду отсюда, и ты никогда меня не увидишь.

Мои слова его только веселят. Гордон вновь нависает надо мной, заставляя всем телом прижаться к стенке, но на этот раз не касается.

— Глупая маленькая девочка, — открыто издевается надо мной. — Думаешь, так хорошо знаешь меня. Вовсе нет. Я обещал тебе, что ты будешь моей до конца наших дней. Так оно и будет.

— Ты спятил. Я принадлежу другому.

— Мне! Ты принадлежишь мне! — во всё горло орёт он, отчего моя кожа покрывается мурашками от страха. Ещё никогда в жизни я не видела его таким. — И когда вернёшься домой, ты тоже будешь принадлежать мне. Хотела правду? Вот она. Ты станешь моей женой и будешь выполнять всё, что я пожелаю. А за то, что ты хотела убить моего ребёнка, я превращу твою жизнь в ад, сука. Тебе никогда не избавиться от меня. Малик Амрани всегда держит своё слово.

— Что ты такое говоришь? — я не могу поверить в его слова. — Нет, нет, нет. Это неправда, — слёзы начинают с новой силой катиться по моим щекам. — Я не верю тебе. Не верю. Это неправда.

— Убеждай себя, сколько хочешь, принцесса, — отходит от меня с дьявольской усмешкой на губах. — Но помни, ты сама виновата во всём, что с тобой случится дальше.

Не могу больше это слушать. Хватаю свою сумку и выбегаю прочь из его квартиры. Нет, он всё лжёт. Это не может быть правда. Я не могла допустить такую ошибку. Если он действительно Малик Амрани, то я обречена. Боюсь представить, что сделает со мной это чудовище. А именно таким я сегодня его увидела. Маска хорошего мальчика слетела, и я увидела настоящего дьявола во плоти. Лучше смерть, чем попасть в лапы к монстру.