– Не стоило мне перемещать тебя без твоего согласия, – прошептал мужчина. – Но у нас война, Мил. Если мы не найдём способ, как её завершить, воспоминания будут намного хуже.

Мила кивнула с огромным усилием. Том прав: сейчас не время предаваться воспоминаниям, они могут подождать. Вздохнув, Мила направилась по лестнице на второй этаж. Женщина шла тихо, но отчётливо слышала какой-то шорох, доносившийся из ближайших комнат. Остановившись, Грендаль прислушалась. Ей не показалось. Шагнув в сторону ближайшей двери, она резко распахнула её, заметив стоящего к ней спиной человека, который моментально обернулся на шум. Завидев Милу, демон в ту же секунду испарился в серебристой дымке перемещения, но женщина всё равно успела заметить у него длинный уродливый шрам на скуле.

– Дьявол! – разозлилась Мила. Она прошла в комнату.

Судя по тёмному интерьеру, постерам на стенах, пледу в виде флага Америки на кровати и глобусу, заброшенному на самый верх высокого шкафа, Мила не ошиблась – комната принадлежит её сыну Алексу. Принадлежала. С грустью вздохнув, женщина приблизилась к раскрытым ящикам стола, в которых рылся неизвестный демон.

– Что случилось?

В комнату вбежал Томас.

– Здесь был дьяволист, – сообщила Мила.

Она пыталась разобраться в бумагах, которые сын хранил в шкафу. Ничего примечательного женщина не нашла – были какие-то рисунки и наброски, больше напоминающие любительские занятия рисованием, и карты Мор-де-Виля разных лет.

– Как ты поняла, что он дьяволист? – поинтересовался Томас. – И где он?

– Демон с огромным шрамом на скуле, резко переместившийся с помощью телепортации, – рассуждала Грендаль. – Думаю, это дьяволист. – Она хмыкнула.

Томас молча кивнул и подошёл к ней.

– Нашла что-то?

– Такое впечатление, что кто-то нашёл всё раньше нас. – Мила взяла в руки пустую деревянную рамку, что стояла на столе. В ней должна быть фотография.

– Дьяволист?

Мила отрицательно покачала головой.

– Он исчез с пустыми руками.

– Может, в карманы убрал? – предположил Томас.

Мужчина тоже стал оглядывать ящики в поисках чего-нибудь ценного или необычного. Мила обвела взглядом комнату – в ней не осталось ни одной фотографии, ничего ценного, ни одного гаджета, которые наверняка были у её сына. Вильгельм души в Алексе не чаял и потакал любым его прихотям, лишь бы держать сына на привязи. Вряд ли обошлось без дорогих телефонов, часов, наушников и прочих вещей, необходимых подросткам. Но ничего из этого Мила не смогла найти. Тогда женщина решила обойти другие комнаты. Напротив комнаты Алекса когда-то жила Джейн, но всё больше времени в последние годы девушка проводила в доме Натаниэля. Комната дочери была светлей и просторней, но из-за отсутствия большинства вещей казалась более безжизненной. Фотографий в ней тоже не было, на столе в одной куче валялись пустые деревянные рамки светлых оттенков. Женщина нахмурилась. Явно кто-то раньше них с Томом обыскал комнаты её детей.

Когда Мила приблизилась к столу, успела заметить край чего-то цветного под лампой. Подняв её, женщина обнаружила небольшую открытку с надписью «с днём рождения!». Мила перевернула её, наткнувшись на поздравление.

«В этом году ты стала отличаться от меня ещё больше, твоя вольность перешла все границы, и это не может не радовать. Знала бы, как сильно я хотел, чтобы ты не повторяла мои ошибки, хоть и никогда не говорил тебе об этом. Я не мог позволить себе поддержать тебя перед Орденом, но зато всегда мог втайне гордиться твоим отличием от меня. С днём рождения, Джейн!».

«Сколько лицемерия! – пронеслось в голове Милы». Пока Джейн жила в доме Анхель, Мила с ней часто общалась, они вместе ездили в город на прогулки, экскурсии и шопинги. Каждый вечер пили чай и разговаривали о детстве Грендаль-младшей. И тогда дочь поделилась с ней всей правдой об отношениях с отцом. Она говорила, что годы жизни в доме Грендалей стали для неё сущим Адом. А теперь эта открытка… Мила ещё раз бегло прочла текст, нахмурившись.

Она никогда не замечала за Вильгельмом сентиментальности и искренней любви. По крайней мере по отношению к женщинам. Может, конечно, на детей это не распространялось, но вряд ли Джейн может похвастаться тёплыми отношениями с покойным главой семейства. Мила на всякий случай захватила открытку с собой. Пусть лучше эта вещица будет у её дочери.

Покинув комнату Джейн, Мила решила отыскать временное место обитание Луны, в котором девушка провела несколько недель до прибытия в Испанию. Вдруг там осталось что-то важное? Хотя женщина уже сомневалась в этом – раз комнаты Грендалей перевернули с ног до головы, забрав даже семейные фотографии, то что говорить о покоях клеймённого демона. Лакомый кусочек. Усмехнувшись, Мила осторожно заглянула в ближайшую комнату, но та оказалась комнатой Вильгельма. Хотя когда-то эта дверь вела в их общую спальню. Поначалу они обитали в одной комнате, потом Мила стала занимать другую – ту, что в конце коридора.

Женщина нехотя добрела до своей бывшей комнаты и, открыв её, заметила, как сильно та изменилась. Прежними оставались лишь люстра и камин. С грустью вздохнув, Мила уже хотела закрыть дверь, как вдруг её взгляд наткнулся на фотографию в рамке, что стояла на столе. Женщина невольно улыбнулась. Именно в этой комнате временно жила Луна. Грендаль приблизилась к столу и взяла в руки рамку с семейным снимком Веберов. С фотографии на Милу смотрели Фрида, Томас и десятилетняя Луна.

– Мила! – послышалось со стороны двери.