Зелья оказались готовы практически одновременно. Бутерброды к тому времени были съедены, чай выпит, да и банка варенья показало свое дно. А мальчишка болтал ногами, с интересом рассматривая интерьер торгового зала.

– Вот, держи. – Я отдала ему заказ, забрала деньги и протянула второй пузырек. – Это для тебя, подарок. Будешь утром и вечером протирать лицо.

– Зачем? – Насупился мальчишка. – От ведьмы нельзя подарков принимать. Это любой дурак знает.

– Чтобы быть красивым. Не то, чтобы ты был не красивым, но с этой штукой станешь еще лучше. – Смутилась я. – Не хочешь бесплатно, можешь дать мелкую денежку. – Но ребенок неожиданно улыбнулся и забрал склянку.

– А вы добрая. И вкусно тут у вас. Вот, держите, это не денежка, но это даже лучше. Это «морской бог». У нас таких нет, мне папка с другого мира принес.

Я смутилась и улыбнулась, поблагодарив,пытаясь скрыть неловкость.

Мальчишка убежал, а я занялась и своими прыщами тоже. Зелье к сожалению, не оказало мгновенного эффекта, хотя краснота почти сразу спала. Пришлось еще нанести толстый слой косметики, чтобы хоть как-то скрыть свою новую красоту.

– Зря ты их всех прикармливаешь. – Заметил домовой неодобрительно. – Этак мы никакого варенья на них не напасемся.

– Не в варенье счастье, Степа. – Ответила я, разглядывая свою красоту в зеркало.

– Ты с ума сошла! А в чем же еще?

От ощущения «дежавю» я усмехнулась.

– Счастье понятие субъективное, зависит от множества переменных: сегодня ты счастлив с вареньем, завтра -потому что у тебя есть крыша над головой, а послезавтра ты новому холодильнику не радуешься, потому что разучился.

– Опять ты про холодильник. Радуюсь я. А пылесосу этому еще больше радуюсь. Он классный.

– Я абстрактно.

– А я нормально радуюсь. Я вообще всему радуюсь: и крыше над головой, и варенью, и холодильнику.

– Ну и хорошо. – Примирительно заметила я. – Но ведь счастьем еще надо делиться.

– Обойдутся. Это мое счастье!

– А варенье?

– Объективно варенье твое. – Задумался домовой. – Но субъективно его варил я. Хотя ты тоже варила. Но мне его тоже жалко. Мы значит варили, а они жрут. А кое-кто вообще украл. И банку тоже жалко. Можно подумать, у нее варенья дома нет?

– Сахар, Степа, дорогое удовольствие. Да и банок у нее таких, может быть нет. Вспомни сам, наши банки вон какие красивые: с плотной крышкой, да и само стекло выпуклое, с рисунком. Я их из четырнадцатого мира заказывала. Там они копейки стоят, а в двух других мирах люди стекло дуть еще толком не умеют, и оно там дорогое. Для бабы этой такая банка чудо чудное.

– Дикие люди! – Вздохнул домовой. – Но почему они эти проблемы на наши плечи перекладывают?! Шла бы себе заказала в другом мире. А нам надо экономнее быть.

– Вот с этим полностью согласна. – Кивнула я. – Надо будет не всю банку варенья ставить, а мисочку какую-то завести и туда наливать.

– Тьфу ты. – Выдохнул домовой. – Я говорю, давай вовсе не будем их кормить, а ты будем, но поменьше. Ай, с тобой каши не сваришь. Но и то хлеб.

Я усмехнулась, глядя на бурчащего домового, и достала маленькую черную мисочку. Вот в нее и буду наливать для гостей.

Попутно я еще досыпала смеси трав для гостевых чаев и красиво расставила их в баночках на полках. Перевесила пучки трав, для создания ведьминской атмосферы и выставила на видное место большую банку с консервированными мухоморами, которые краснели своими шляпками через ядовито зеленую жидкость.

На обед явились оба святых отца. Причем Йохан подхихикивал.

– В деревне только и разговоров, что о тебе.

– Ага, твоего мужа все жалеют, говорят, что дома ты не пользуешься зельями красоты и от природы ты страшная как сам черт.

– Мужики даже предлагали мне самогона как универсального средства для женской красоты.

– В какой-то степени они все правы. – Грустно призналась я и поведала, про взорвавшееся зелье.

– Надеюсь, ты не пострадала? – Воскликнул муж, с тревогой вглядываясь в мое лицо.

– Не настолько, как расписывают в деревне. – Улыбнулась я. – Тем более, что все заживет. Давайте пообедаем?

– Мы только за. Уж очень у тебя, хозяюшка и домового твоего все вкусно выходит. – Заметил отец Люций, моя руки и присаживаясь за стол.

Обедали быстро, отца Люция ждала попутная телега в его село.

– Хорошие вы люди. – Произнес отец Люций. – Храни вас Господь. Очень рад знакомству.

Мы тепло простились, и муж еще вызвался проводить его до села. Тем более, что у него там еще были дела. А я осталась дома, дальше заниматься хозяйством.

После обеда я занялась своим садом-огородом. Конечно, поздновато. Крестьяне уже в самом деле закончили все посадочные работы и у них уже давно все росло (или не росло). Однако же, садик был посажен еще Милой, и мне оставалось только внести собственные изменения и дополнения.