– Вы кого-то подозреваете конкретно?

– Нет. Если бы подозревал, то обязательно бы сам и проверил, виноват ли он в смерти Самиры. Но мне некого подозревать. Я вижу, как переживает Этибар. Это ее муж. Он места себя не находит от горя.

– Может, у нее были какие-то знакомые, друзья?

– О чем вы говорите? Какие друзья могут быть у замужней женщины? – сразу встрепенулся Мурадбеков.

«Вот он, местный менталитет», – подумал Дронго, но вслух произнес совсем другую фразу:

– Я не имел в виду только мужчин. Иногда подозреваемой может быть и женщина.

– Которая столкнула мою дочь со скалы? – недоверчиво спросил Бахрам, переглянувшись с сыном. – Мы об этом даже не думали.

– Но вы не верите в ее случайное падение? – еще раз уточнил Дронго.

– Не верим, – мрачно подтвердил Бахрам. – И недавно мы узнали, что в Габале ходят слухи якобы о том, что одну женщину столкнули со скалы. Говорили, что есть какой-то человек, который видел, кто и как столкнул Самиру. Я звонил нашим родственникам, но о нем никто ничего не узнал. Мовсум даже ездил туда, чтобы расспросить людей и найти возможного свидетеля. Но так его и не нашел.

– Где вы работаете, Мовсум? – уточнил Дронго у молодого Мурадбекова.

– В налоговом управлении, – ответил молодой человек. – Я взял отпуск и целую неделю провел в Габале. Но не нашел этого свидетеля, который мог видеть возможное преступление. Но люди говорили, что кто-то и где-то видел. Хотя ничего конкретного сказать не смогли.

– Вы сами откуда родом? – уточнил Дронго.

– Из Нахичевани, – ответил за сына Бахрам. – А моя жена из Ордубада.

Дронго сумел сдержать улыбку. В Нахичеванской республике даже сами граждане автономии особо выделяли жителей Ордубада, которые считались своеобразной местной элитой. И поэтому Бахрам особо подчеркивал, откуда родом его супруга. Мовсум взглянул на отца, молча спрашивая разрешения задать вопрос. Отец кивнул в знак согласия.

– Разве это имеет какое-нибудь отношение к вашим поискам? – уточнил Мовсум.

– Имеет, – ответил Дронго. – Вы родом не из Габалы, и поэтому вам сложно было разговаривать с местными людьми. И со старейшинами.

Бахрам еще раз переглянулся с сыном, понимая, что эксперт прав. Последняя фраза убедила его больше любых восторженных слов его знакомых в профессионализме гостя.

– Я думаю, вы правы, – кивнул Мурадбеков. – И я хочу вам сказать, что мы не остановимся ни перед какими расходами, чтобы выяснить истину. Вы меня понимаете?

– Полагаю, что да. Но мне нужно будет и согласие супруга Самиры на подобные поиски. И нужна помощь его семьи. Ведь она живет там.

– Я уверен, что Этибар не будет возражать, – выдохнул Бахрам. – Я с ним уже говорил на эту тему. И еще раз поговорю. И Микаил-муэллим тоже. Вы знаете, как принято в наших семьях. Если мы отдали девочку в их семью, то они отвечают за нее. И, конечно, им тоже больно и страшно за все, что случилось с невесткой.

– Можно узнать об их отношениях? Об отношениях вашей дочери с мужем. Они ведь были женаты уже несколько лет?

– Семь лет и шесть месяцев, – сообщил Мурадбеков. – Мы тогда сыграли пышную свадьбу. Пригласили весь город. Было восемьсот гостей. Ведь соединились две такие известные семьи. Самира познакомилась с Этибаром, еще когда она оканчивала университет. Точнее, мы дали согласие на это знакомство и их встречи. Сначала мы договорились, что дети познакомятся. Ведь я бы не разрешил им просто так встречаться. Но мы современные люди. Пусть молодые познакомятся и сами решают, стоит ли им вместе жить. Я доверял своим детям, они ничего плохого не сделают, особенно мои девочки. Ну а потом Хаквердиевы пришли к нам просить ее руки. Они хорошо жили с мужем. Плохо, что у них не было детей, но Самира лечилась, и врачи обещали, что она обязательно родит. Тем более что с наследственностью у нас в семье вроде все в порядке. Две мои старшие дочери уже имеют детей. У одной два сына, а у другой две дочери. И еще растет сын Мовсума, которого назвали в мою честь Бахрамом. Но мы все ждали, когда Самире удастся родить.

– Они жили в Баку отдельно?

– Конечно. В своей квартире. В Новом доме рядом с цирком. Отец Этибара купил им там четырехкомнатную квартиру. Этибар его единственный сын, и он все делал для него. Мы не можем пожаловаться на их семью. Самиру хорошо встретили в семье Хаквердиевых, – подтвердил Бахрам. – У них все было в порядке.

– Я постараюсь поехать в Габалу как можно быстрее, – сообщил Дронго.

– Хорошо. И Мовсум может поехать с вами. Он возьмет отпуск еще раз и будет вам помогать. Вы можете не останавливаться перед любыми расходами. Мы не самые бедные люди в нашей стране. И насчет вашего гонорара. Назовите цифру, и я готов вам его выплатить прямо сейчас. Без аванса.

– Сначала я должен буду поговорить с супругом вашей дочери. И с его семьей. И желательно с теми, кто работал с вашей дочерью в институте. А уже потом назову вам сумму гонорара и решу, когда именно мы поедем в Габалу. Мне нужно хотя бы два дня на ознакомление с ситуацией.

– Я думал, мы поедем в Габалу прямо сегодня, – не выдержав, вмешался Мовсум и опустил голову, увидев укоризненный взгляд отца. Согласно этикету, он не имел права встревать в разговор без разрешения старшего. И тем более перебивать гостя.