Негодование мага, в принципе, понятно, как и то, что он лезет не в своё дело. Еду и думаю — стукануть или нет в гильдию? Мол, козлина безрогий, плевать хотел на жетон гильдии. Да не моё это — стучать, вот в печень постучаться — это я люблю, а жаловаться никогда не умел. Да и обычно на меня жаловались.

— Он нам неприятностей создаст в школе, — никак не может успокоиться Судри.

— Он их и так тебе обещал, если ты помнишь, а сейчас есть шанс, что подумает ещё раз, — напоминаю впечатленному парню.

— А давай к девкам заедем? — вдруг азартно предложил мой спутник.

— Мне некогда, а ты если хочешь то давай, — ублаженный Лиской, отказал я ему.

— А и поеду, — сказал он и пересел на своего коня, чтобы вместе с охраной поехать предаваться порокам.

Вот у человека гибкая психика, даже позавидовал я. Мои все дела в столице закончились, и я планировал остаток дня провести, исследуя подземелье, были планы и по осмотру парка за домом. Бурхес тоже рвался в бой. Но по приезду пришлось решать другие дела. Мой новый раб насинячился до полного изумления. В доме полно выпивки и она не прячется под замок, вот он и приложился то там, то там, а может и украл бутылку. В общем бухой, и что неприятно бухой он буйный, полез с чувствами к Арлине. Хорошо, что его Малик быстро успокоил, но по голове было мало дать, не помогло, так, что сейчас раб Прост лежит связанный в кладовке и ожидает моего вердикта.

Иду, смотрю на испуганного кавалера, который уже успел протрезветь. И что с ним делать?

— Продать надо, и нового купить, — советует Бурхес.

Беру его за шкирку и тащу на телегу, не забывая отвешивать тумаков. Бесит. Вместо важных и интересных дел надо ехать на рынок, и куда? На тот же самый? Едем верхом с Борилом, а на телеге за нами едет связанный Прост, за возчика Хоргал, который равнодушно смотрит на провинившегося. Что интересно, Хоргал этот, наш конюх, который обещался сбегать, прижился. На рынке по выбору рабов — голяк, приехали люди из неведомого ордена набирать людей в шахты, всех дешёвых мужиков выкупили. От огорчения продали им и своего. За Проста сначала они давали пять золотых, но я, торгуясь, в итоге продал за девять. Делать нечего, едем ещё на один рабский рынок, раз уж выехали за этим делом. Предварительно узнаю где побывали эти орденские. В черте столицы недалеко от нас было два рынка, но на одном продавали исключительно разбойников и пиратов, что мне не сильно-то и нужно было, так, что поехали на другой. Там едва успели на последний аукцион, но зато купили молчаливого крепыша, лет тридцати, по имени Бон, военный трофей чей-то. Приехали к вечеру, и ни о каком осмотре подземелья речь уже не шла. Отложили на утро. А утром, Борил предложил начать с осмотра парка, вот только дорог к нему не было! Можно поискать путь со стороны старой городской стены, но я решил проще. Поймал парочку патрульных стражников пригорода и выяснил, как попадали туда они, а попадали они через склады, пришлось дать им по десять серебра обоим, и они познакомили нас с нужными людьми, охранниками военных складов. У тех запросы были больше, но на мой участок мы попали, раскошелившись на целый золотой, и то нас пустили под присмотром патруля.

Небольшая дыра в заборе, по виду из новых, и мы в заброшенном парке.

— Пришлось ломать, когда пожар в прошлом году начался на участке, — пояснил с видом знатока один из патрульных.

— Кто поджог? — немедленно интересуюсь я.

— Не было никого, маг, который тушил, обследовал округу, ни одной живой души. Скорее всего от молнии, гроза была как раз.

В парке видно запустение, трава уже пожелтела, но её количество было огромным. Кругом валялись ветки и плоды деревьев. Яблони и груши росли тут в изобилии, и если груши уже опали, то большое количество яблок ещё висело на ветках. Дорожек как таковых не было, но они угадывались по высоте деревьев и их густоте. Недавно выросшие деревья, были ниже старых. Много засохших и сгнивших деревьев. В общем никакой это не парк, а чащоба какая-то. Как мне сказали в магистрате, последний раз хозяева появлялись более полусотни лет назад, с тех пор никого не было. Пробираясь сквозь заросли, мы увидели каменную башню, высотой метров восемь-десять и в диаметре метра три. Других строений в парке не наблюдалось. Поскольку соглядатаи остались у входа, разговаривали мы свободно.

— Явно это выход из нашего подвала, — возбудился Бурхес.

— Дверей нет, никак не попасть вовнутрь, — с огорчением заметил я, обойдя с трудом сооружение вокруг.

— Может назад пойдём, лес и лес дремучий, — скучая, предложил Борил.

— Погоди, надо нам посмотреть на городскую стену, — не согласился я.

Идем, вернее бредем к стене, около самой стены ров, заваленный разным хламом, в основном ветками и камнями. Во рве, лениво бежит вода, маленькая речка скорее всего. К бывшей городской стене не подойти. Но видно, что она крепкая в этом месте, хотя ей лет пятьсот.

— Заметь ориентир, — Бурхес указал, на сломанную башенку на верху стены. — Надо будет с той стороны стены посмотреть где это место.

— К нашему забору не поедем, сами ход сделаем и в следующий раз в нашей стене, — решил я, и мы поехали к лазу, где нас уже ждали патрульные.

— Ну как участок? Зарос конечно, однако яблоки вкусные. Если есть желание, поставим сюда людей на очистку и уборку мусора, — предложил упитанный, но бравый десятник, видимо старший в их паре.

— И сколько будет стоить? Рабов предложишь? — заинтересовался я.

— Не рабов, есть у нас те, кому дают неделю общественных работ, или даже месяц. Вот их можем официально давать на работы. Стоит их труд половину серебрушки в час, ребят подберём покрепче, ну и нам долю малую выделите, — деловито проинформировал десятник, скорее всего не первый раз сдавая разных нарушителей в аренду.

— Не стоит! — авторитетно сказал Бурхес. — За ними надо смотреть, то есть один охранник от нас обязателен плюс мусор этот как-то сжигать, то есть маг тут нужен.

— Так вы на что? — удивился я. — Борил присмотрит, а ты будешь мусор сжигать, осторожно.

Мои сопровождающие сразу скисли, явно тот же Бурхес планировал интереснее время в столице провести. Но с другой стороны и я сам тут не меды хлебаю, а уж им сам бог велел! Ну или сам граф.

— Так вызвать на завтра? У нас как раз каботажная команда одного суденышка сидит под замком, за дебош и причинение вреда, двенадцать крепких матросов, и сидеть им ещё две недели, — продолжал агитацию десятник.

— По рукам, беру всю дюжину, сколько они заработают, столько и вам сверху дам, — щедро пообещал я, не считая итоговую сумму.