— Понял!

Ориентироваться в инструкциях было сложнее обычного — не только из-за того, что копоть окрасила все панели и все кнопки в радикально чёрный цвет, но ещё и из-за того, что левое и правое направления в перевёрнутой на бок кабине теперь были низом и верхом.

Стерев сажу с кнопок, я всё же воспроизвёл указанную последовательность. Звуков не было, но на передней панели зажглись два экрана. Судя по всему, на них было изображение с камер, снимающих то, что происходит впереди и внизу кабины. Догадался я об этом только потому, что там можно было различить стену здания на фоне неба. И больше почти ничего — обе камеры безнадёжно запорошило сажей. Для того, чтобы вылезать обратно наружу и протирать их, не было ни времени, ни понимания о том — где именно они установлены. Значит, целиться будем глядя на результат стрельбы через окно.

— Рычаг управляет направлением стволов! — Послышались новые инструкции. — Ну да, штурвал... Под указательным пальцем спуск.

— Понял... Передай, пусть пока не снижаются. Неизвестно, на что способна эта тварь. Не хватало ещё одну машину потерять.

Так... Судя по тому что я вижу через окно, где носильщики почти поравнялись с основной массой заражённых, а раз кабина лежит на левом боку, то мне нужно прицелиться немного вправо.

Приподняв торчащий сбоку рычаг вверх, я, как мне показалось, почувствовал работу электрических приводов, откликнувшихся на это движение. И нажал на гашетку.

Короткая очередь ушла ввысь, над головами пирующей толпы. Носильщики вздрогнули и попятились.

— Да, урод, привет... Сейчас я покажу тебе, на что способны существа, у которых всегда очень мало времени...

Лёгкое движение рычага вниз. Спуск.

Следующая очередь снесла башку сразу двум солдатам. И они начали разворачиваться быстрее. Но кнопку спуска я больше не отпускал. Управляя непрерывным свинцовым хлыстом из стороны в сторону лёгкими движениями штурвала, я быстро обезглавил всех остальных. За повалившимися на землю телами показались знакомые очертания мутанта, лежащего в окружении своих странных устройств.

— Вот теперь побеседуем... — Подтянувшись, я вылез из кабины и зашлёпал вдоль стены мимо пожирающих друг друга тварей. Пара пинков, пара вскрытых артерий — и вот я уже за пределами кучи-малы. Им по-прежнему было не до меня, пока на подыхающих погорельцах оставался хотя бы кусочек поджаренного мяса.

— Ты думаешь, что одержал победу, глупый маленький автоном...

Пока нет, но я близок.

— Когда же ты, наконец, поймёшь, что вам не на что надеяться. Мы же бессмертны... Тебе не под силу победить бессмертие.

— Зато я смогу его как следует покалечить. Или превратить твоё вечное существование в вечную пытку. Как тебе такой вариант? — Нож снова надёжно лежал в руке. Не смотря на опалённую кожу и усиливающуюся вонь, настроение улучшалось с каждым шагом, который приближал меня к брошенной платформе.

— Когда-нибудь ты поймёшь всю безнадёжность своего жалкого существования, глупый маленький автоном... Но будет слишком поздно...

Оглянувшись, я заметил, что моё воздушное прикрытие последовало за мной. Но садиться посреди кучи жор без возможности сделать хотя бы один выстрел они пока не торопились.

— Как я посмотрю, так это скорее ты в безнадёж... Акх...

Моя голова взорвалась.

Нет. Выронив нож и схватившись за виски, я обнаружил, что мой подпаленный и исцарапанный череп всё ещё на месте. Но ощущения были такие, словно мозг только что разлетелся по всей округе.

Перехватило дыхание. Подогнулись ноги.

— Да. На коленях. Именно так ты должен приветствовать своего повелителя...

Пространство наполнилось гулом. Нет, визгом. Нет, скрежетом. Сплетение всех мыслимых шумов разрывало уши и выворачивало наизнанку. Но сквозь эту какофонию я всё равно слышал монотонный голос:

— Ты тоже слышишь призыв, глупый маленький автоном... Просто повинуйся ему и стань частью нас. Чем больше ты сопротивляешься, тем хуже тебе будет.

Загадочные зелёные пилоны на латунном основании начали мелко вибрировать. Или это дрожал весь мир вокруг меня. Шум перерос в крик боли и ярости. Мой крик. Вибрация усилилась... Земля словно трясётся под ногами и рассыпается на куски, откалываясь вместе с костями моего черепа, разрывающегося от боли и давления, которое сжимает мозг одновременно и снаружи и изнутри...

— Мы одно целое. Мы бессмертны. Мы вечны. Мы вме...

Выворачивая комья сырой земли и разбрызгивая мутные воды прямо в платформу въехал замызганный слякотью бронетранспортёр. Сотрясая землю, боевая машина с рёвом смяла один из пилонов. И тот прижал колыхающуюся массу к платформе, разделив её на две неравных половины.

Шум и давление мгновенно ослабли. Остался только рокот двигателя, работавшего вхолостую рядом со мной. Но подняться на ноги я всё ещё не мог. Лишь оглянувшись, я заметил, как уцелевшие жоры двинулись в нашу сторону.