– Ну же, Власов, - она хватает меня за руки и начинает прыгать по кругу, и я не выдерживаю, смеюсь вместе с ней. Да черт возьми, может же мне просто быть хорошо? Вот так нелепо, по-дурацки хорошо, весело... свободно.

Я отключаюсь, отпустив все, просто отдаюсь моменту. И даже ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы он тянулся, как можно дольше.

Потом мы гуляем по территории зоопарка, Рита ест сахарную вату, я просто иду, спрятав руки в карманы.

– Ну что скажешь?
– спрашивает она наконец.
– Понял, о чем я говорила?

Усмехаюсь.

– В тридцать пять, оказывается, это несколько сложнее, - отвечаю ей.
– Знаешь, я почему-то вспомнил там, на батуте, как мы в детстве на озеро бегали. Прыгали с тарзанки прямо в воду... Кто дальше пролетит, - я усмехаюсь, качая головой.
– Мы ведь целый день так могли. И не думали, что занимаемся ерундой... как раз наоборот.

– Вот именно, - она останавливается напротив меня, глаза горят, щеки раскраснелись, она сейчас так хороша, что я готов просто стоять и любоваться ей.
– Взрослые не умеют отпускать себя. Всегда серьезны, собраны, даже отдыхая, все равно загнаны в рамки. А дети непосредственны, они живут в моменте, наслаждаясь им. Вот это я и хочу сделать в музее. Понимаешь? Чтобы люди могли хоть ненадолго снова стать детьми.

Она застывает, глядя мне в глаза. Время словно останавливается, мы смотрим друг на друга, и я понимаю, как же я, блядь, попал. Наше настроение неуловимо меняется, и Рита тоже чувствует это, тут же переводя тему.

– Попробуешь?
– она протягивает к моим губам сахарную вату, робко улыбаясь. Усмехнувшись, откусываю, а когда она спрашивает:

– Ну как?

– Отвратительно, - отвечаю честно, - с детства не люблю эту хрень.

Рита заливисто смеется, откидывая голову назад, а потом говорит:

– Какой же ты... смешной, - и все-таки теряется, отстраняясь.

Мы молча идем к выходу, и даже несмотря на возникшую в конце неловкость, я все равно улыбаюсь. Потому что мне хорошо.

Когда уже едем обратно, говорю:

– Слушай, я бы еще немного обсудил твой проект. Он мне нравится, но пока у тебя все на стадии рисунков. Для воплощения в жизнь надо заняться этим более серьезно. Я подумал, может, я зайду к вам с Киром как-нибудь вечерком? Вместе посидим, обсудим. Думаю, друг тоже заинтересуется, когда узнает об этом больше.

Рита на мгновение хмурится, но потом возвращает улыбку.

– Давай лучше в кафе или в офисе после работы. Тем более Кирилл уезжает в командировку...

– Да, конечно, - спешно соглашаюсь, и впрямь лучше нам встречаться в общественных местах, пока нет Кирилла. Не то, что я сомневаюсь в своих силах, но... Лучше так.

Звонок Кравцова настигает меня, когда я сажусь в свою машину возле офиса Риты.

– Ты где весь день пропадаешь?
– интересуется он напряженно.

– Дела кое-какие, - почему-то не говорю я правду.

Не могу представить, как рассказываю другу, что прыгал на батуте с его невестой. Не сейчас. Вот когда он вернется из Сибири, когда заинтересую его проектом Риты...

– Я тут весь день документы собираю для поездки, нужно несколько твоих подписей. Из-за дурацких неточностей столько геморроя...

– Скоро подъеду, - обещаю другу и двигаю в сторону офиса. Время, правда, пиковое, потому попадаю туда только через два часа. Кирилл однако не злится. Ставлю подпись на документах, которые он мне дает, интересуясь:

– Когда самолет?

– Через два дня. Надеюсь, в этот раз все будет нормально. Они в принципе довольны работой, даже намекнули, что есть, что еще обсудить на будущее.

– Тогда начинай искать нового руководителя, - хлопаю его по плечу, - готового к дальним командировкам и суровым погодным условиям.

Кравцов смеется, но потом все же спрашивает:

– Точно не останешься?

Я качаю головой. Слишком долго шел к этому, чтобы все бросать теперь, когда мечта готова исполниться. Ремонт в помещении уже делают, так что совсем скоро можно будет въезжать. Пора бы начать штат набирать, что ли. Черт, совсем в последнее время некогда.

И все же что-то в друге меня напрягает. Дерганный он какой-то слишком, за столько лет уже успел его изучить. Поэтому не ухожу, хотя разговор вроде бы и закончен. Кир некоторое время смотрит на меня, а потом вздыхает.

– Ну рассказывай, не тяни, - говорю ему, - что еще случилось?

Кирилл снова устало вздыхает:

– Если честно, все очень хуево.

Я напрягаюсь, потому что вижу по взгляду и тону Кира, что это реально серьезно, а не очередное мозгоебство с бабами. Молча ожидаю продолжения, друг кладет локти на стол, вздыхает, опуская голову. Через пару мгновений резко поднимает, устремляя на меня взгляд.