— Император упаси, Игнис Сацер, — сложил дядька птичку. — А как же…

— Мои вооружённые силы — демоноборцы. Их более чем хватит на описанные в вашем информатории случаи, — отрезал я.

После чего мы кастеляна и покинули. Секстос повёл нас в “покои Инквизитора”, а после осмотра (казарма казармой) я решил “прочувствовать” Улей. Да и аколитам не помешает.

— Секстос, входите в сеть, — кинул я канал подключения. — Сообщайте данные по информаторам и прочие моменты. А мы пока прогуляемся по Улью. Недолго, с час где-то.

— По слову вашему, — выдал Секстус, начав загружать сеть данными.

Ну, сопроцессор фиксирует, Целлер и преторианцы запоминают, а аколиты, может, что и поймут, рассудил я на пути из резиденции. Пропускных пунктов, кстати, была тьма, и никого “по знакомой роже” не пропускали, что и к лучшему.

И вот, выперлись мы из резиденции, да и помаршировал я по пешеходной дорожке. И да, полумрак, некоторый (хотя и не запредельный) бардак. И крайне редкие прохожие, в основном — внутренние гвардейцы.

Через полчаса я почувствовал… странность, точнее, явную скверну неподалёку. Вообще — скорее удивился: в местной пиздецоме эманации скверного варпа были скорее правилом. Правда, через секунду понял, что меня насторожила “статичность” проявлений.

— Кристина, Секстос, преторианцы, не вмешиваться в происходящее, — адресно распорядился я.

А сам свернул в переулок. Дело вот в чём: Секстос — местный, да и на его “боевые и моральные качества” мне, прямо скажем, плевать — это дело его “основного работодателя”.

Кристина… ну, тут понятно, она погань почувствовала ненамного позже меня, настропалялась испепелить, но в данном случае “нет”.

Преторианцам — похер, в самом переносном смысле (потому что в прямом у них нет), на внешний вид окружающих.

А вот с остальными — вопрос. Дело в том, что фонящей скверной человек был… очень маленьким. Ребёнок или карлик, но явный еретик. А моим аколитам надо привыкать к Кадии, да и на реакции их посмотреть охота.

И вот, топаем мы и натыкаемся на спиногрыза лет восьми. Ободранного, грязного, но внешне ангелочек ангелочком. Золотые кудряшки, голубые глаза и всё такое.

— Терентий… — не выдержала Кристина, связавшись со мной в свете и ветре.

— Не вмешивайся, девочка. Это проверка, но не для тебя.

— А для остальных. Понятно, Терентий, — довольно заключила тереньтетка.

— Именно. И знаешь, давай-ка сопряжёмся, мне спокойнее будет.

— С радостью, Терентий! — радостно ответила Кристина.

Вообще, наше с ней сопряжение — это вещь… ну, в чём-то близкая психическому заболеванию. Мы открываем друг другу мысли, можем меняться воспоминаниями. И чувствуем одно и тоже, хорошо что хоть “чётко разделённое”.

Так вот, у моей тереньтетки, помимо того, что она меня, похоже, реально любит, и подобная близость ей крайне приятна, есть мечта. Занятся со мной сексом, оставаясь в сопряжении. Ну, суккуба она, куда деваться.

А вот мне… ну как бы это… ну, в общем, ощущать как я сам себя имею… ну не очень, да. При этом она не “просила”, но в сопряжении мысли и желания ОЧЕНЬ ярко чувствуются. При этом, дисциплина сознания ни черта ей не помогает. Видимо, сказывается то, что в нашей паре я — главный, а энергия, из которой состоит тереньтетка — моя.

В общем такой, довольно… сложный момент наших взаимоотношений. Ну да и варп с ним. Главное, что в сопряжение Кристина входит радостно, а это повышает её скорость до меня-в-сопроцессоре, я могу корректировать её псайкерские проявления, мы понимаем друг друга с полумысли… удобно, в общем.

Сопряглись мы, ну и стали с интересом наблюдать за аколитами. От магоса потянулась эмоция удивления. Лапка, очевидно, “что-то” почувствовала, но видок “ангелочка” её “завесил”. Металась кошка.

Эльдинг и Целлер просто не обращали на карапуза внимания, а вот остальные чуть ли не умилялись протянутым ручкам, придурки.

Претензий у меня не было разве что к Агнессе, но она не боевик, хоть и ассасин.

— Враг, — в никуда бросил я голосом.

И, опять же, среагировали. Но херово: Эльдинг окутался статикой, выглядывая и вычувствовая “врага”. Карапуза в своём внутреннем “целеуказании” он исключил из целей автоматом. Так же поступили и огрины, водя потрошителями гораздо выше опасности.