Я достала свой дневник, который почти не вела. Я записывала туда только самые сильные эмоциональные потрясения, которые оказали на меня влияние. За последние месяцы я описала там только ссору с Ником и разговор с Аней в новогоднюю ночь.

Я взяла ручку и стала писать:

«Самые лучшие люди уходят рано. Сегодня был черёд моей сестры. Значит, она выполнила всё, что ей было предназначено. Хотя у неё были грандиозные планы. Я верю, что ей сейчас хорошо, где бы она не была.

Аня дошла до финиша. Но там, где её финиш – мой старт. Я буду жить ради Ани. Это ужасная потеря. Аня всегда будет жить в моём сердце!

Аня бы не хотела, чтобы мы прекращали жить. И ради неё я постараюсь вести по-настоящему яркую жизнь. Я выполню всё, что начала и не успела начать Аня. Я её не подведу. Где бы она сейчас не была, она ещё будет гордиться мной, обещаю!

Аня, я всегда любила и буду любить тебя! Твоя Софи, которая никогда тебя не забудет».

В голове крутилось много мыслей, но я не могла их сформулировать и выразить на бумаге. Было невыносимо тяжело. Это как с душой расстаться – начать жить без неё.

Я дописала и вышла на кухню. Там были родители. Они сказали, что в пятницу мы несмотря ни на что едем во Владимир.

Я не могла ходить в школу. Буквально через каждые десять минут я начинала плакать, потому что всё в доме напоминало об Ане. Но я не могла убрать эти вещи, спрятать их. Они были пропитаны жизнью, любовью. Наоборот, я даже переставила на рабочий стол с верхней полки небольшой клетчатый флаг, который мне отдала Аня.

Один раз ко мне зашёл Ник. Компания Ника меня успокаивала, его присутствие оказывало своеобразную поддержку. Мы почти не говорили, просто сидели в моей комнате. Ник сказал, что Саша тоже хотел бы приехать, но у него не получилось. Он передавал соболезнования.

Как мы и планировали, в пятницу мы поехали во Владимир. Но повод был совершенно иной. Праздновать никто ничего не собирался.

Глава 4

Мы приехали поздно вечером и, почти ни с кем не встречаясь, ушли спать. Мне выделили спальню на третьем этаже. В соседней комнате был Егор. Той ночью ни я, ни он не могли уснуть.

Когда во всём доме выключился свет, мы встретились в коридоре и пошли в игровую. Нам было не о чем говорить, и мы оба были не в силах. Аня для обоих нас была больше, чем просто кузина. Поэтому мы молчали. Первым заговорил Егор, задав неловкий вопрос.

– Как узнала?

– Ник сказал. А ты?

– В новостях увидел.

– Ты тоже сначала не верил, что это наша Аня?

Мы так сидели довольно долго. Потом Егор пошёл в сторону кладовой – я за ним. Не сговариваясь, мы достали стул и плед и соорудили шалаш. Мы забрались внутрь и молча сидели. Наверное, со стороны это смотрелось весело: два высоких семнадцатилетних подростка пытались поместиться в крохотном шалашике. Но нам с Егором было совсем не до веселья.

Мы довольно долго просидели в шалаше, потом я вышла и пошла на балкон. Солнце только начинало вставать из-за горизонта. Егор вышел вслед за мной. Это был рассвет нашей новой жизни – жизни без Ани.

Как мы позже осознали, именно в ту ночь мы сблизились с Егором. Мы не заменили друг другу Аню, но мы максимально восполнили потерю, залатали образовавшиеся дыры. Говорят, что неприятности и общие проблемы сближают. В нашем случае это сработало.

Рано утром, когда в доме спали все, кроме нас с Егором, приехал Стас. Мы увидели его с балкона и показали ему, чтобы он нас ждал там, где находился в тот момент. Мы с Егором надели тёплые куртки и шапки поверх пижам и вышли на улицу, подошли к Стасу и поздоровались с ним. Он достал из сумки конверт и протянул его мне.

– Это тебе от неё. С прошедшим, Софи! Это будет через две недели. Надеюсь, ты оправишься и пойдёшь. Но я понимаю, если откажешься.

Я вскрыла конверт. Внутри лежало два билета на этап Кубка мира по биатлону в Ханты-Мансийске. В любой момент я была бы рада этому подарку, но только не тогда.

– Спасибо, – сказала я Стасу и грустно улыбнулась, – я обязательно буду. Я поеду.

Мы завели Стаса в дом. Вскоре все проснулись. Мы позавтракали и начали собираться. Через час были похороны.

Когда шёл весь процесс, мне стало нехорошо. Я отошла в сторону. Недалеко от меня был Стас. Он безуспешно пытался сдержать слёзы. Я подошла к нему и положила руку на плечо.

– Я не могу её такой видеть. Ещё несколько дней назад передо мной стояла Аня и улыбалась мне! А теперь её нет, память о ней осталась только на фотоснимках. – Говорил Стас.

– Нет, память о ней хранится у нас внутри. И она жива, она здесь с нами, пока мы в сердцах храним воспоминания о ней. – Я пыталась поддержать Стаса. Я знала, что ему надо заводить семью, жениться и жить дальше. Сам бы он этого не сделал. Ему бы было совестно перед Аней. Он бы думал, что оскверняет её память. Я попыталась поговорить со Стасом. – Стас, тебе двадцать четыре. У тебя впереди почти вся жизнь. Надо идти вперёд, а не жить прошлым. Аня была бы за тебя счастлива. – Стас попытался возразить, но я не позволила. – Не сейчас. Дай ране время зажить. Но ты должен жить дальше. Не замыкайся в себе, иногда навещай её родных – ты стал всем нам хорошим другом. Но ты должен быть счастлив. Стас, обязательно женись!