Я закашливаюсь и выхаркиваю все, что недавно было моими внутренними органами.

А потом оно касается моего сознания. Далекое, чуждое, бесконечно холодное.

— Ты не она…

Голос звучит сразу отовсюду, рвет жилы, ломает кости, заставляет мое тело изгибаться в самых немыслимых позах, заставляет молить о пощаде.

— Кто ты?

И я готова ответить. Я хочу, мечтаю ответить сразу на все вопросы и еще на тысячу сверху. Я хочу открыться до самого глубокого нутра, лишь бы эта невыносимая пытка кончилась.

Но не могу.

Я меня больше нет языка, нет голосовых связок. Практически нет лица.

Под остатками пузырящейся плоти оголяется кость черепа.

— Я приду за ней…

Просыпаюсь с таким воплем, что, наверное, слышно во всем замке.

— Мамочка! – испуганно жмется ко мне Амелия.

Обычно дочка спит в своей комнате, но сегодня мы обе задрыхли, пока я рассказывала ей сказку на ночь. Дорассказывалась – отрубились без задних ног.

Разум судорожно хватает очертания знакомых предметов, звук знакомого голоса.

Меня трясет, точно в лихорадке. Нижняя рубаха мокрая насквозь, руки дрожат.

Я неуверенно спускаю ноги с кровати и несколько раз глубоко дышу.

— Все хорошо, милая, - стараюсь, чтобы голос звучал хоть сколько-нибудь уверенно. Куда там – едва шепчу. – Это просто кошмар.

Дочка подползает сзади и обнимает меня обеими ручонками. С признательностью принимаю ее заботу. Тепло ее тела потихоньку гонит прочь рваные воспоминания минувшего кошмара.

Очень реально.

Слишком реально, чтобы быть просто сном.

Неужели снова проклятый Магистр. Что-то долго о нем ничего не слышно. Наверняка снова готовит какую-то гадость. Например, свести меня с ума реалистичными кошмарами.

Невольно кошусь на собственную руку – нет, кожа, само собой, на месте.

— Очень страшно? – спрашивает Амелия.

— Это просто у тебя очень нервная мама, - улыбаюсь и поворачиваюсь к ней. – Все хорошо. Давай я провожу тебя в твою комнату, а то совсем не выспишься.

— Нет! – дочка хмурится и отрицательно мотает головой. – Тебе без меня нельзя. Мама, ты мокрая, как лягушка, надо переодеться, а то простудишься.

— Царевна-лягушка, - соглашаюсь с ней.

Эту сказку я ей уже рассказывала, хотя немного переиначила, адаптировала к реалиям привычного ей мира.

В дверь стучатся – и мне приходится убеждать слуг и стражу, что меня не убивают, а вот такая у них впечатлительная королевишна, что до усрачки пугается какого-то мимолетного сна.

Ну да, это я так сама себя убеждаю. Потому что снова закрыть глаза и попытаться уснуть довольно страшно. А если снова все повторится?

Но, как ни странно, в сон я проваливаюсь почти сразу и сплю до самого раннего утра, когда в комнату снова торопливый настойчивый стук.

Это даже не стук, а настоящий гром среди ясного неба. По крайней мере, именно так я его воспринимаю, когда спросонья пытаюсь понять, что случилось.

Вскакиваю с кровати и бегу и открывать. В голове сразу куча самых отвратных предположений, но я тут же накрываю их почти непроницаемым тяжелым куполом безразличия, давлю. Уже давно поняла, что в моем новом мире случиться может что угодно и когда угодно. А потому надо учиться принимать все неожиданности с максимально холодной головой. Но пока я учусь, сердце все равно грохочет так, точно вот-вот выпрыгнет из груди.

Резко открываю дверь.

На пороге бледная служанка.

— Ваше Величество, прибыл гонец от Его Величества.

Ушат холодной воды - это очень отдаленное сравнение с тем, что чувствую в этот момент.

— Что-то случилось? — говорю на удивление ровным голосом.

— Да. Но подробностей я не знаю, простите. Сразу побежала к вам.

Не думать! Не думать! Вообще не включать голову. Одеться, на скорую руку заплести волосы в косу. Все остальное потом. Мне вообще плевать, что подданные увидят свою королеву помятую и лохматую после сна. В конце концов, за последнее время какой они ее только не видели.

Бегу вниз по лестнице, на автомате считая ступеньки. Сбиваюсь и начинаю снова.

Лишь бы что, только не позволять поднять голову дурным мыслям. Я не верю, что они имеют реальную силу, что способны прорваться в реальность, но... просто даже представлять не хочу. Больно от одних мыслей.

Гонец ожидает меня внизу, в зале. Один из варваров, что отправились с Анвилем.

Бросаюсь к нему.

— Что случилось?

Несчастный даже отшатывается от неожиданного напора.

— Госпожа, господин жив и здоров.