— Не очень, — сказала она тихо. — Но ты ведь объяснишь мне ещё раз? Так, чтобы я поняла?

Эллейн подняла руку и прикоснулась кончиками пальцев к его плечу — выше не посмела. Эдигор поймал ладонь девушки и, осторожно сжав её, спросил:

— Зачем это тебе, Элли?

— Не знаю, — ответила она честно. — Просто мне кажется, что это важно. А ещё почему-то хочется узнать тебя. По-настоящему. И узнать… всё. Всё, что сможешь рассказать и объяснить.

Лицо Эллейн было очень близко, и Эдигор почувствовал лёгкий укол раскаяния за свой обман. Впрочем, этот разговор того стоил. Ведь если бы он представился именем принца, то не услышал бы от Эллейн подобных слов.

— Тогда я сделаю одну вещь, пока ты не разочаровалась во мне, — сказал Эдигор тихо и, взяв лицо девушки в ладони, крепко поцеловал её в губы.

Это был его первый настоящий поцелуй. Впрочем, и её тоже.

Чуть позже, когда они выходили из сада лорда Дросмейна, вокруг поместья сновало такое количество людей, что принц сразу понял — его исчезновение уже заметили. И точно — один из телохранителей, увидев Эдигора, бросился к нему с облегчённым вздохом.

— Ваше высочество! А мы тут уже… Император так волновался! Где вы были, ваше высочество?!

«Ну, вот и всё», — с грустью подумал юноша, чувствуя, как напряглась рука Эллейн.

— По-моему, я не обязан перед тобой отчитываться, Крис, — сказал Эдигор, слегка прищурившись. — Где я был — это моё дело. Со мной всё в порядке, так и передай императору. Позвольте откланяться, леди.

Слегка кивнув ошеломлённой Эллейн — уже не более, чем того требовал этикет — Эдигор поспешил к себе в комнату.

Почему-то принцу было больно. Больно видеть обиду и разочарование в глазах девушки, которую он встретил — смешно подумать — всего пару часов назад.

А ведь Эдигор знал, что так и будет. Знал, но всё равно чего-то ждал. Возможно, что она поймёт… Но нет. Не поняла.

«Люк будет смеяться», — вздохнул принц, заходя в свою комнату. И усмехнулся, вспомнив друга. Только Люк был способен смеяться, сохраняя при этом в глазах такое горькое сожаление, что Эдигору от него выть хотелось.

За ужином принц старался не смотреть на Эллейн и её отца, уделяя внимание преимущественно тарелке и девушкам, сидящим рядом. Эти девушки были приторно-фальшивые, от них улыбка стыла на губах, расплывалась, как мороженое на солнце, и Эдигор гадал про себя, сколько же ещё продлится этот ужас, когда же они с отцом наконец уедут отсюда?

— Завтра, — вдруг сказал император, словно услышав мысленный вопль сына. — Мы уедем завтра, лорд Дросмейн.

Облегчённо вздохнув, Эдигор встал из-за стола и, извинившись, вышел на балкон. Он знал, что не пройдёт и пары минут, как сюда прошмыгнёт какая-нибудь девица, но сейчас ему было всё равно — хотя бы пара минут в одиночестве дорогого стоят.

Однако прошло меньше минуты. А потом Эдигор услышал позади себя чьё-то взволнованное дыхание и тихие слова:

— Ты… вы… ты… вы обманули меня!

Голос Эллейн дрожал. Принц улыбнулся и повернулся к девушке лицом. Она была бледна и явно старалась сохранить независимо-обиженный вид, но получалось не очень — слишком тряслись губы.

— В чём, леди? — спокойно спросил Эдигор.

— Вы не сказали своё настоящее имя!

— Почему же? Меня действительно зовут Эд.

— Вы… Я думала, вы телохранитель!

Принц устало прикрыл глаза.

— Что ты хочешь от меня, Элли? Да, я поступил дурно, но не жалею об этом. У меня так мало возможностей бывает поговорить с кем-то нормально, безо всяких этих «ваше высочество», «мой принц» и прочих сладостей, от которых болят зубы. Ты хочешь, чтобы я извинился? Хорошо — извиняюсь. Извиняюсь, но не жалею. Ни о чём. Все эти дни в поместье лорда Дросмейна — один нескончаемый кошмар, а ты была глотком свежего воздуха.

Эллейн слушала Эдигора, нервно теребя кружевной носовой платок. И если до этого разговора девушка действительно сердилась, то теперь…

У него были такие измученные, обречённые глаза.

Есть только два слова — «надо» и «должен»… Да, теперь она понимала.

— Эд, — это имя сорвалось с губ легко, легче, чем «ваше высочество», — я не сержусь. Я…

А что — она? Что? Эллейн не знала, что сказать.

И удивительно — принц понял это. Он улыбнулся, сделал шаг вперёд и, взяв руку девушки, поцеловал её.

— Приходи, когда поймёшь, чего ты хочешь, Элли, — прошептал Эдигор, вглядываясь в взволнованное лицо Эллейн.

…И теперь, трясясь в разгорячённой полуденным весенним солнцем карете, принц вспоминал то мгновение, когда он пытался понять мысли Элли по её глазам. Она тогда ничего не сказала — только кивнула. Вернётся ли она? Поймёт ли?.. И если поймёт, то что?..

Но вдоволь порассуждать на эту тему Эдигору не дали. Раздался свист, потом резкий хлопок, и императорскую карету охватило горячее пламя.