— Простите, Милорд! Я просто хотел помочь, — честно ответил Михаил.

— Бальтазар! Что с тобой такое? — прошептала я, когда мы все спустились в подвальное помещение.

— Не знаю…когда я вижу рядом с тобой другого мужчину, меня начинает лихорадить, и я с трудом удерживаю в себе демона, — признался Бальтазар, и взглянул на меня с грустью.

— Когда же ты поймешь, что я люблю тебя! И только тебя! — ответила я, глядя ему в глаза.

Бальтазар схватил меня в объятия и страстно поцеловал.

— Ну, нашли время! — подметил Энза с улыбкой.

Все тихонько рассмеялись, и Бальтазар заметно расслабился.

— Куда дальше? — спросил Феликс.

Я стала присматриваться к помещению, в котором мы оказались. Лестница, по которой мы спустились привела нас в длинный широкий каменный коридор. Освещение было плохое, потому что всего несколько светящихся точек летало под потолком. Все заметили деревянные двери, расположенные напротив друг друга.

— Ээээээ….может проверить все? — запинаясь, сказала я, понимая, что потратим много времени.

— Если бы освещение было лучше, а то не видно, есть ли вообще конец этого коридора, — сказала Аврора, вглядываясь в темноту.

— Это легко устроить, — сказала радостно Мирослава. Ее руки заблестели, как будто кожа была вся покрыта маленькими кристаллами. Она подула себе на ладони и тысячи мерцающих точек полетели вперед, освящая пусть. В самом конце мы увидели каменную стену. На ней был знак, точно такой же как на медальоне.

— Ты умеешь создавать свет? Как Картерий? — удивился Феликс, смотря с восхищением на свою дочь.

Ее изумрудные глаза засияли от восторга. Она была счастлива, что отец рад ее дару.

— Да, папа, — прошептала она и прижалась к Феликсу.

Он немного растерялся от такого жеста, но потом погладил дочь по голове и поцеловал в макушку. У Авроры заблестели слезы на глазах. Она тоже обняла дочь.

— Ну, если на всех так действует подвал, — сказал Энза и притянул к себе Валькирию, страстно поцеловав ее.

Энза всех рассмешил. Подумать только, даже когда у нас трудности, мы находим минутку пошутить и повеселиться, а все потому что мы вместе, потому что мы стали одной большой дружной семьей. От их помощи и поддержки, моя надежда была непоколебимой.

Мы прошли весь коридор и подошли к стене с рисунком, напоминающий по форме человеческий глаз.

Я приложила медальон к стене, и она с грохотом и скрежетом стала открываться. Перед нами была каменная лестница, которая уводила куда-то вниз. Мирослава осветила всем путь.

Сердце замирало, а потом учащенно билось, когда мы спускались все ниже и ниже под землю.

— Эта лестница когда-нибудь закончится? — возмущался Бальтазар.

— Главное, чтоб там внизу не было ловушки, — предостерег Феликс.

Но вскоре наши мучения были забыты, когда мы очутились внизу. Перед нами был огромный круглый зал. Стены и потолок были сделаны из чистого золота. А пол из белого мрамора, посередине которого красовался бассейн с серебряной водой. «Это не то, что я ожидала увидеть», — шокировано произнес мой внутренний голос. Никаких книжных полок, никакой библиотеки.

— Это еще что такое? — удивился Бальтазар.

— Никогда ничего подобного не видела, — сказала Валькирия, подходя ближе к воде.

— Почему инструкции нам не дали, как этим пользоваться? — возмутилась я.

Все лишь озадаченно пожали плечами.

— Нужно руку опустить в воду, — услышали мы голос моей дочери Любови.

Я вздрогнула от неожиданности. Все резко развернулись и приготовили мечи к бою. Все, кроме меня. «Что они делают? Это же моя дочь!», — возмутилась я.

— Дочка? Что ты тут делаешь? — как можно спокойней спросила я. А у самой внутри была буря чувств и эмоций. «На чьей она стороне?», — мелькнула мысль.

— Это теперь мой дом. Я главная прорицательница, — спокойно ответила Любовь и посмотрела на всех с интересом.

— Мы очень тобой гордимся, — сказал Бальтазар, внимательно смотря на дочь.

— Благодарю, отец.

Своей идеальной фигурой, осанкой и жестами, она напоминала мне настоящую царицу. Босые ноги дочери были украшены золотом, а песочного цвета приталенное платье, хорошо подчеркивало ее золотисто карие глаза. Ее черные волосы были распущены и украшены золотой диадемой.

— Я знала, что вы придете, я это видела, — сказала Любовь.

— Ты нам поможешь? — с надеждой в голосе спросила я.