Я тоже расскажу

Аннотация

Сборник рассказов о криминальных историях непосредственным свидетелем которых случайно стал автор.

Содержит нецензурную брань.

Про убийство? Я тоже расскажу Наш двор на три хозяина: въездные ворота, слегка кривая дорога по ширине автомобиля – упирающийся в гаражи исторически обусловленный проезд до конца двора , где раньше были уличные туалеты – метка дальнего угла и патриархального быта. Справа от ворот по линии улицы – наш дом, угловая комната с нависающими с двух сторон над калиткой окнами – родительская спальня. Дальше по двору, по левую сторону от въезда дом бабушки Генриетты, он с выступающей пристроенной кухней. А совсем в глубине, мимо пристроенной кухни, мимо ворот в большой подвал, возле гаражей – флигель третьей соседки Надежды. Она жила с взрослеющим сыном Серёжей, высоким темноволосым и безусловно симпатичным, милым, слегка близоруким пареньком, владельцем кота Василия. Получалось, что наш двор наподобие общей лестничной площадки. Так вот. О Надежде. В конце восьмидесятых в стране царили нищета и разорение. Это как после войны, но без ненужных затрат на вооружение. Если долго не чинить – само завалится. Если нет денег и работы – сами освободят территорию. Надя с сыном жили тяжело, работы не было, отца у пацана не было. Обстановка в семье по типу " Пойди, сынок, пару часов погуляй, пока мы тут с дядей Васей/Петей/Вовой застольничаем". Ну, Серёжа и гулял. Однажды даже велосипед себе нагулял. Сначала пару недель его прятал, а потом уже и выезжать постепенно стал. Мама не возражала. Когда году в 1991 парню исполнилось восемнадцать, то мама сделала ему подарок – купила туристическую путёвку в Грецию. В те годы это был очень популярный туристический маршрут в один конец. Вот Серёжа тоже по нему и отправился. На путёвку и паспорт ушли все деньги, так что на карман ему наскреблась сотка баксов, если не меньше. И на таможне он очень перепугался когда у стоящих впереди стали проверять наличие денег на турпоездку, и кого-то даже завернули. Но пока до него очередь дошла, то спрашивать перестали, и как-то он просочился. Оказавшись в Греции Серёжа почти пять лет "крутился как мог". Года за три выучил язык, и в конце концов прибился к маленькому заводу по производству оливкового масла на острове Лесбос. На островах нелегалам легче, потому что там рабочие руки были реально нужны. Хозяину парень нравился, он ему и свою страшненькую дочь пытался сватать, во всяком случае так считал сам Серёжа. Ему на этом Лесбосе и документы выправили, стал Серёжа не нелегал, а вполне себе законный "с видом на жительство". Дела пошли настолько лучше, что он и маму к себе вызвал и она тоже туда уехала и хорошо прижилась у хозяина. Флигель опустел. Присматривать за ним иногда приходила Надина сестра, то есть не соседи. Из Греции Серёжа в отпуск приехал в Луганск в 1996. Рассказал нам – своим соседям, что скучно ему на том острове неимоверно. Не нравится парню там жить. Сначала он в городе пытался пристроиться, но ловила полиция. Пока не пообвык, то по одной походке определяли, что нелегал: не так ходишь, не так на витрины смотришь, не такая осанка. Но вот со временем притёрся. Рассказал нам Серёжа и что собирается тут за отпуск машину себе купить, а потом на ней своим ходом вернуться в Грецию. Всему городу, наверное, он это сообщил. И стал её типа по предложениям присматривать. Для меня это было немного странно, потому что как раз на Украину везли из Европы, чтобы продать какой-нибудь металлолом подороже, но чтоб из Украины везли металлолом в Грецию, то не слышала. Я робко пробовала эту деталь уточнить, но он путано для меня ответил, что есть проблемы с регистрацией. И я отстала. Мне-то какое дело. На радостях что опять дома Серёжа обошёл всех своих знакомых. Срок отпуска уже поджимал, хозяин ему стал позванивать на телефон соседки – бабушки Генриетты: "Когда же ты вернёшься?". Своего телефона у Серёжи не было, поэтому мы об этих звонках точно знали. Но Серёжа всё не собирался, всё ещё не все дела поделал. И стали к Серёже гости ходить. Круглосуточно. Двор оживился проходящими мимо окон неизвестными людьми. С учётом окон спальни над грюкающей металлической калиткой мои пенсионеры – родители были полностью в курсе этого непрекращающегося гостеприимства. И мой отец начал по вечерам закрывать калитку на засов, чего раньше никогда не делали. Даже пришлось под это дело засов приржавевший подремонтировать. На эту инициативу Сережа поднял скандал, рассказал о своих равных правах, напомнил, что двор общий и, что мой отец своими действиями мешает Серёже дружить. А сам ходить открывать своим друзьям Серёжа не может – ему далеко и не слышно. Это как надо ночью громыхать, если нет звонка, чтоб во флигеле в дальнем углу двора слышно было? Или надо чтоб мой отец ночью бегал к Серёже сообщать, что к нему гости и чтоб он шёл открывать? Сначала так примерно и было. Но потом ещё гости уходили, оставив калитку опять открытой. И мы робко ждали когда же Серёжа уедет обратно на свой Лесбос, уже и второй месяц отпуска подпирал. Просто к тому времени мой отец был достаточно стар и болен гипертонией, чтоб вступать с Серёжей в обсуждения, а лет за двадцать до этого он бы вряд ли опустил руки на такое посягательство на тишину нашей тенистой обители. Из остатков своего здоровья отец несколько раз по взрослому попытался внушить двадцатитрёхлетнему парню, что тот даже и сам толком не знает своих явно случайных гостей, что это очень опасно и они его могут даже и убить, тем более что он на весь город рассказал что собирается купить машину. К сожалению, фраза: "Ты посмотри кто к тебе ходит. Тебя убьют", – была услышана, но не осознана. В один из первых дней его приезда, я с Серёжей пошла гулять к его друзьям. Кого-то не было дома, маршрут менялся, забрели в подворотни местного "шанхая", стемнело. Мне стало заметно страшно: "Отсюда двигать надо", – мой дрожащий полу шёпот. На что Серёга изрек: "Что ты так боишься что тебя здесь изнасилуют?" У меня нота "ля" запала: "А просто так дрыном по голове в темноте дать не могут?" Видимо, такой вариант как угроза Сергею вообще в голову не приходил даже вот в этих подворотнях. Больше у меня не возникало желания пойти куда-то с Серёгой поразвлечься. Однажды утром прихожу домой после суточного дежурства, а двор как ни такой стал, как повеяло чужим чем-то. Вроде чисто – пусто, а не та метла мела. И возле дальнего флигеля какой-то мужик топчется, то войдёт в дом, то выйдет. Короче, этой ночью пацана и убили. По бытовухе. Классика. Его одноклассник, который к своим двадцати трём уже успел один раз отсидеть, пришел к нему в гости со своей подружкой. Серёга уже тоже приобрел себе подружку – малолетку. Вот они сидели за столом, разговаривали. И по ходу беседы дошли до разногласий. Сергей вскочил с речью, а более опытный товарищ ему по горлу и чикнул. Все. Малолетка Серёгина выскочила и убежала, через три улицы – на Советской она нашла среди ночи постовых – ментов и известила их о происшедшем. Они убийцу сразу же и задержали. Приехала следственная группа. Потом все уехали кроме одно, который остался стеречь место до приезда криминалистов. В дом никого, естественно, не пускали, но никто и не ломился. Именно к этому моменту я и пришла домой. Потом были похороны. На них из Греции приехала его мама. Деньги его на машину так и не нашлись. Я даже примерно не знаю сколько их у него было. Он сумму никогда не называл, просто "на машину", а они от тысячи долларов до бесконечности стоить могут. Вряд ли эта покупка вообще была бы уместна и имела бы хоть какой-то смысл при условии перегона до греческого острова и где он там ездить собирался. Может их вообще не было, но пацану хотелось так рассказывать. Но мои истории так не кончаются. Примерно через месяц моему отцу пришла повестка прибыть в прокуратуру. Он- старый коммунист, впечатлительный, очень сразу перенервничал, в лице поменялся. Оказалось его вызвали на допрос потому что в деле об убийстве Сергея имелись чьи-то показания о том, что за неделю до произошедшего мой отец говорил Сергею, что его убьют. Пришлось старому гипертонику давать показания, что не угрожал он пацану, а предостерегал как мог. Потому что невольно был в курсе прихода десятков странных друзей, которые круглосуточно лязгали металлической калиткой возле окна его спальни, а вовсе не из каких-то враждебных намерений. Вот кто такое на моего отца прокуратуре рассказал? И, да, ещё мать Сережи очень обвиняла нас – своих соседей, что когда убивали её сына, то он кричал, а мы не пришли к нему на помощь. Вот что ей можно было ответить?

Конец ознакомительного фрагмента.