Шрифт:
И вспомнишь ты родимый дом
и как уютно было в нём.
Тогда подумаешь: зачем
ты убегаешь от тех стен?
С тебя хватило приключений,
ночей бессонных и волнений.
Опять даёшь себе зарок,
но у него короткий срок.
И снова Бог тебя спасает,
хоть это мало помогает.
Ты снова в море убежал,
и вновь в руках твоих штурвал…
Сгоряча
Сгоряча, сгоряча, эх, что я натворила.
Сгоряча, сгоряча тарелки все разбила.
Сгоряча, сгоряча налетела на кота.
Кот вдруг юркнул под кровать,
чтоб никто не смог достать.
Говорят мне, что нельзя
что-то делать сгоряча.
У меня же «жизнь – не сказка,
она лезвие ножа».
Отвечаю нервно всем,
что запуталась совсем
в оголённых проводочках
неожиданных проблем.
Так достало всё на свете,
лично я здесь не в ответе.
Нарубила всем с плеча,
охладилась сгоряча.
Часовня
Всё как всегда: разгар, запал атаки.
Идёт война, в ней побеждает, кто сильней.
Идёт война, она рождает страхи,
и прячутся все люди от людей.
А в чистом поле белая часовня
стоит веками: «Странник, заходи!».
Вокруг земля черна, и люди в чёрном,
но на святой земле есть островок любви.
И как бы жизнь тебя ни била,
душа стремится к Богу, воле вопреки.
На склоне лет боль сердце не забыла,
и ты ночами ищешь убежище в любви.
Невесомость
Оторваться душой, воспарить над толпой,
ощутить тишины невесомость.
Сбросить груз прошлых лет и подняться наверх.
Притяжения нет – всё условность.
Не жалея себя, улететь в облака,
прикоснуться к их белым завесам.
И забыться, обиды забыть навсегда.
И не верить чужим, посторонним советам.
Пусть темна будет ночь. Мысли тёмные прочь.
Я другим подчиняюсь законам.
Поднимаясь наверх, посмотрю я на всех.
Притяжения нет – всё условность.
Если бы да кабы
Если бы у меня были друзья, а не враги.
Если бы печь сама пекла бы мне пироги.
Если бы деньги капали, как с небес вода.
Вот бы жизнь была бы у меня тогда.
А пока день за днём идёт, как всегда.
А пока с небес течёт лишь вода.
А пока мне почему-то не везёт.
Как бы мне хотелось жить наоборот.
Два праздника
В какой ещё стране найдёте
два праздника, два Рождества?
Так много поводов отметить
явление всем божества.
Ещё стоит нарядной ёлка,
ей две недели так стоять.
Ведь знают все, и даже дети,
что нам два года отмечать.
Мы каждый год семьёй встречаем
два раза праздник Новый год.
Так мы активно всем желаем
успехов и мечты полёт.
Вода святая
Мороз пришёл. Вода святая.
Но что-то шепчет: «Подожди…
Там, подо льдом, вода стальная,
как скальпель, режет по груди».
И на морозе раздеваться
сейчас при людях не грешно.
Так что так тянет искупаться?
Родиться заново? – Смешно.
Хоть тридцать градусов незримы,
но ощутимы для зимы.
А люди есть неколебимы,
устойчивые изнутри.
Заходят в прорубь, как в обитель
Святого духа Рождества.
И выйдут из неё, как дети,
очищенные от греха.
На виду я у всех
Стоит город по пояс в снегу, торжественно белый.
Заметает метель за прохожими каждый раз шаг.
Мечет грозный февраль свои снежные стрелы,
от морозов никак не сбежать, не укрыться никак.
Снится странный мне сон про пустыню от края до края,
по ступеням незримым наверх я иду.
В тишине осторожно и быстро шагая,
на виду я у всех, на вершине одна на виду.