Валька увидела входящего всего белого и красного с морозца «батяньку» и на шее повесилась. А чего три месяца не виделись.

— Подросла?

— Не, ботиночки на каблуке купила?

— Ботиночки? — босиком стоит.

— Шучу, а что подросла? Я и не заметила. — Закружилась перед зеркалом в прихожей.

— Подросла.

— Ой. Папка, там такая чудная история приключилась позавчера. Сидим мы с Марией чай вечером пьём. А тут постучали в дверь. Я пошла, открыла. А там нет никого. Метель метёт, ничего не видно, но около дома никого. Я дверь закрыла, только опять села, снова стук в дверь. Я бегом. Нет никого. Я решила подождать у двери, дети, наверное, думаю, соседские хулиганют. Уши им давно надрать пора. Стою у двери и дождалась. Снова стук. Я резко дверь открыла, а там тень прочь бежит, в снегопаде этом и не видно почти, то ли взрослый, то ли ребёнок. Я крикнула, что уши оборву и закрыть хотела. А на пороге сумка чёрная стоит. Я её занесла, открыла, а там два пакета бумажных перевязанных, и на обоих написано по-русски, «для Брехта»

— По-русски.

— А, да, там всякие штемпели и марки иностранные. Да, вот та сумка, вон в уголке, там и оба конверта.

Иван Яковлевич посмотрел на сумку. Красивая, кожаная, дорогая, должно быть.

— Пап, отдашь потом мне сумку, мне как раз на лекции тетради да учебники таскать. — Выпучила глаза Валька, как у кота из Шрека.

— Забирай. Стой. Не забирай. Я её завтра Дворжецкому покажу, пусть десяток таких же сделает и тебе и Малгожате и матери. Ну и подругам каким на Новый Год подаришь. Ты, же писала, что у вас там три подруги образовалось.

— Ой, пап, спасибо. Холодно тут, — Убежала.

Брехт открыл сумку. Бандероли, надо полагать, посмотрел адрес. Из Нью-Йорка в Шанхай. Ну, раз из Нью-Йорка, то должно быть от Васьки Блюхера.

Иван Яковлевич хотел сразу разорвать конверт один, но тут в прихожей появилась жена и головой покачала.

— Ладно, ладно. Умываюсь, переодеваюсь, в тапочки обуваюсь и на кухню отправляюсь. Письма от Васьки пришли. Из Нью-Йорка. Понял. Говорю же. Потом.

Ох, горячие, ароматные, жёлтенькие блинчики с корицей, так никто кроме принцесс делать не умеет. Их там, в принцесской школе, такие блинчики делать учат.

Ел, обжигаясь, блинчики Иван Яковлевич, но сумка с двумя пакетами, хоть и была за спиной, стояла перед глазами, потому, как только обед закончился, и семейство приступило к приготовлению рождественского угощения, Брехт схватил сумку и закрылся в кабинете. Шпагат проклятый не хотел никак рваться и, скрипя зубами, пришлось комбригу идти на кухню за ножом. Ну, дальше проще. В первом пакете были чертежи. Много чертежей. Брехт их мельком пролистал. Это была летающая лодка на поплавках. Самолёт назывался — S-42 Clipper. И чего? Клипер, блин. Хорошо это или плохо. Это здоровущий самолёт с четырьмя моторами, расположенными над фюзеляжем. Моноплан. Пассажирский самолёт. Дальность две с половиной тысячи миль. Получается, где-то около четырёх тысяч километров. Прилично. Всё было на английском и Брехт точно не авиастроитель, потому плюнул и положил документы назад в коричневый пакет.

Вскрыл второй. Там всё то же самое — чертежи, на этот раз вертолёта. Вот, это уже интересней. Пока СССР в этом вопросе явно отстаёт. У нас сейчас вертолётами никто не занимается. Проект назывался, судя по спецификации — VS-300. С — это, наверное, Сикорский. Цифра 300 ни о чём не говорила. Брехт посмотрел общий вид. Хрень полная. Такой и он мог придумать. Всё дело ведь в винте? В винтах? Ну, и чего тут над спецификацией написано: «одновинтовой схемы, с автоматом перекоса». Нет. Даже лезть не стоит. Кто там у нас корифеи по вертолётам — Миль и Яковлев. Пусть у них голова и болит. Вот вам ребята подсказка, творите дальше.

И что, Васька даже письма не прислал? Ни чего себе. Иван Яковлевич перетряхнул все бумажки по-новой, нет. Вернулся к сумке. Должно быть письмо. Ну, слава Богу. Оно было в ремешке сумки. Видно было, что зашивали вручную. Вспорол ремень Брехт, достал. Совсем коротенькая весточка. Васька писал, что добрался со всей семьёй благополучно, а вот в Калифорнии подхватили все грипп и еле выжили. Только через месяц добрались до Нью-Йорка и ещё неделю разыскивали этого Сикорского. Устроился Васька на фирму «Sikorsky Aero Engineering Corporation» лётчиком испытателем и неделю присматривался к фирме. Дела у Игоря Ивановича шли не очень. Все служащие рассказывают историю, что когда фирма совсем разорилась, то на неё устроился работать сам Рахманинов — занимая должность вице-президента, и он дал Сикорскому на поправку дел пять тысяч долларов. Сейчас Рахманинов уже не работает. И дела у фирмы не шибко, но идут. Сводят концы с концами. Васька предложил взять его в долю и обещал вложить в предприятия пятьдесят тысяч долларов. Что Сикорский с радостью принял, и теперь Васька не только пилот-испытатель, но и вице-президент фирмы. Живёт он в соседнем с Сикорским доме двухэтажном в пригороде Нью-Йорка. У того целая куча детей. Четыре мальчика и дочь студентка, а ещё с ним живут две его сестры. Ходят по воскресеньям в гости друг к другу.

В конце Васька спрашивал, как его родные.

А как родные. Всё, как и в Реальной Истории. Глафире дали десять лет за недонесение, а детей отдали в детские дома. Но Брехт сумел за солидную взятку узнать новые фамилии и девочки и мальчика, и сейчас готовил акцию по их изъятию. Двух первых жён Блюхера расстреляли. А Павел — который брат? А Павла больше нет. Зато в авиационной эскадрильи у Брехта в бригаде служит капитан Иван Павлов. Сердитый лысый дядька с будёновскими усами и со шрамом на щеке. Даже если сильно присматриваться узнать в нём младшего Блюхера проблематично.

Стоять. Бояться. Вот же замечательный способ отдать портфель фон Манштейна в нужные руки. Отдать эти чертежи самолёта и вертолёта Льву Захаровичу Мехлису, который скоро приедет и заодно портфель. Моя, типа, хата с краю. Это Васька Блюхер прислал.

«Так ты поддерживаешь связь с врагом народа»? — нахмурится Мехлис.

«А он враг народа»?

«Он — перебежчик, значит, враг вражеский»!

«Он разведчик. И в ваших интересах, Лев Захарович, официально сделать его таким разведчиком. Передать его документы в НКВД и звание специальное присвоить с псевдонимом. Чтобы никто не догадался, например — «Чингисхан». Он работает у одного из ведущих авиаконструкторов мира, и сможет и впредь добывать нам чертежи самый передовых самолётов. А ещё как-то умудрился и немецкие бумаги купить. Наверное, его надо наградить, а то ведь он обидится и не будет больше чертежи и документы пересылать»?