Провёл комбриг эти слёты дембелей и думал, что не будет много желающих, а оказалось, что на целый батальон сверхсрочников народу набралось. Почти шестьсот человек из восьми сотен демобилизуемых остались служить сверхсрочниками. Даже комитет организовали и попросили их из их частей не забирать. Пришлось новые роты из молодёжи в основном формировать. Ну, может, и хорошо, когда приказ выдвигаться в Монголию получат, можно салаг оставить в военном городке. Траву же в зелёный цвет должен кто-нибудь красить.

Брехт из-за принятия присяги пропустил самый классный кусочек первомайской демонстрации. С 1930 года характерной чертой празднования Первомая стало проведение парадов физкультурников. Девушки в трусиках белых облегающих и футболках едва натянутых на бюсты. Красота, наверное. А тут бритоголовые солдатики. Разные визуальные удовольствия.

И воздушный парад пропустил. Бегал, суетился, танк заглох перед въездом в город и всю колонну тормознул. Организовывал. На параде, блин, техника глохнет, как с ней на войну ехать?

Ладно, не последний первомайский парад, до 1968 года будут кроме демонстраций парады устраивать.

Событие сорок пятое

— Что-то сегодня не спится.

— Не беда, сопьемся завтра…

Брехт нервничал. Он не знал, когда точно должен начаться конфликт. В мае. Это точно. А вот в начале или конце? Потому, когда май кончился, он прямо сон потерял. Выходит, его действия настолько изменили историю, что не случится этого знакового события. И что, без него, ну, не без Брехта, а без халхин-гольского конфликта, теперь СССР придётся в Великую Отечественную воевать на два фронта? Доигрался в прогрессора, блин блинский. Хоть сам на Японию нападай. Должен быть заключён мирный договор. И должен быть разгром японской армии.

Второго июня, после того, как всю ночь проворочался с тяжкими думами, Иван Яковлевич пришёл в штаб злой, как собака, даже на полковника Бабаджаняна чего рыкнул. Сел в кресло в углу кабинета и погрузился всё в те же чёрные мысли. Стал строить планы, как японцев вынудить на какую никакую акцию по нападению на СССР. Ничего нового в голову не лезло. Ночью уже строил планы, как проберутся они со Светловым в Харбин и взорвут штаб Квантунской армии. А, ещё записку надо оставить, это вам привет от Сталина.

Заглянул снова Бабаджанян Амазасп Хачатурович и поинтересовался, сведя высокие брови домиком, что случилось.

— Извини … — и тут пронзительно затрещал междугородний телефон.

Брехт дёрнулся, как от удара плетью и подлетел к единственному аппарату цвета слоновой кости на столе.

— Брехт. Слушаю.

Попыхтели в трубку с той стороны. Иван Яковлевич подумал, что что-то со связью и дунул в трубку.

— Ало, слышно меня, — гаркнул после этого.

— Не ори, Иван Яковлевич. Слышно тебя, слышно. Бери самолёт, какой побыстрее, и лети сюда. Пророк чёртов, — трубка забибикала.

— Что случилось-то, Иван Яковлевич, — кавказский будущий маршал всё стоял в дверях.

— А? — Брехт помотал головой. Раз пророк, то значит, началось. Звонил Штерн. — Извини Амазасп Хачатурович, правда, случилось. Меня в Хабаровск вызывают, ты тут рули, я на японском бомбардировщике полечу. Да, через пару часиков учение устройте. Как обозвать? Вроде как нам срочно всей бригаде нужно грузиться в эшелоны и двигать чёрте-куда. И считай, полковник, что это не учение, а репетиция. На самом деле дальняя дорога предстоит. Нужно выявить слабые места. Пока больше сказать не могу, сам не знаю. Вернусь из штаба армии, всё расскажу, — видя, что Бабаджанян в пятый раз хочет спросить, что случилось, опередил его Брехт.

Летел Иван Яковлевич почти с хорошим настроением, так чуть разве волновался и только всё со счёту сбивался, сколько же вагонов, цистерн с бензином и платформ для техники нужно. Много выходило. Десяток эшелонов и это не простое, оказывается мероприятие брига… да, нет, практически корпус механизированный, перебрасывать. Тут дорога займёт пару недель, даже если сверху на железнодорожников рычать будут. А будут ли? Жуков, когда приедет, то подкрепления пойдут из России, а не с Приморья, вроде. Ну, без его бригады не обойдутся. Штерн-то точно будет там главным по тарелочкам.

Григорий Михайлович звание Героя Советского Союза за Испанию не получил и, хоть и командовал самой большой армией в стране, командармом не стал. По-прежнему был комкором. За Испанию был орденом Ленина награждён. Хасана в этой истории не случилось, и потому наград на груди командующего было совсем мало. Он, услышав, что Брехт появился в приёмной, сам выглянул из кабинета и поманил Ивана Яковлевича к себе. Потом закрыл плотно и первую дверь в небольшой тамбур и вторую в кабинет, и мотнул головой, подзывая комбрига к карте на стене.