— Товарищ комбриг! Наши там … — лейтенант Фёдоров всё стоял рядом, с сидевшим у танка и смотрящим вслед уходящему командиру танкового батальона, Брехтом.

— Веди. — Иван Яковлевич встал со ступеньки бронетранспортёра и пошёл вслед за Пашкой. Его из вида не потерять. Брехт себе такого ординарца специально выбирал. Фёдоров был не просто рыжим, а прямо красные волосы были у человека. Жуть. Да ещё кудрявились, из под пилотки чуб красный выбивался волнистый, словно из будущего Пашке краску для волос присылают.

Ох, ты. Мать моя женщина, да это сам комдив Жуков со штабом Особого 57-го корпуса пожаловал. Приехали большие начальники на конях… Или на лошадях? Как отличить? Нет, не в том смысле, что можно под юбку лезть, как Высоцкий советовал, а вот по морде, можно коня от кобылы отличить. Ведь, не секрет, что китайца от негритянки всяко-разно можно отличить. Наверное, и лошади от лошаков тоже отличаются. Разрез глаз, может, не тот или ресницы длиннее, скулы там, кадык.

— Здравия желаю, товарищи командиры, — подошёл он к трём всадникам. Апокалипсиса. Ну, в смысле, сидели в сёдлах и, выпучив глаза, рассматривали поле усеянное мёртвыми японцами. Тысячи. Пять тысяч, если не соврали мемуаристы.

— Ты кто такой? — сдвинул фуражку набекрень Жуков. А что, когда его актёр Михаил Ульянов играет, то вполне похоже получается. Узнаваемо. Разве чуть поширше ряха у будущего маршала, худоват Ульянов.

Брехта тон чуть покоробил. Барин такой сидит на лошади и сверху вниз вопрошает: «Ты чей холоп будешь»?

Тон можно так описать. Взял у Жукова Брехт в долг три рубля шестьдесят две копейки и обещал отдать через три дня, а сам, шельмец этакий, отдал не через три, а через четыре дня, да ещё не три рубля шестьдесят две копейки, а три рубля шестьдесят одну копейку. Пересчитал Жуков мятые карбованцы, мелочь замусоренную, на календарь глянул и спрашивает: «Всё тут»? Вот таким тоном и задал будущий маршал вопрос: «Ты кто такой»?

А чего, большой начальник. Ну, целый комдив и даже корпусом командует, в котором три таких бригады, как у Брехта. Ан, нет. Нужно ещё померяться пиписьками. У Брехта была простая бригада, потом к ней добавили его бывший особый полк, в котором по количеству людей, так тоже бригада. А потом танкистов два батальона добавили, потом эскадрилью целую, потом перед самой отправкой сюда ещё и автобатальон добавили. Так что, почти корпус механизированный и у него. И в отличие от будущего маршала он танки без пехоты не посылает на убой. Ну, пишут, что вынужденно посылал, что иначе бы отрезали тех, кто на восточном берегу. И кранты им там. Потом ведь, как разделался с япошками, целую армию окружил и уничтожил. И всё равно, мог бы и повежливее быть. Обидно, понимаешь.

— Командир 9-й мотобронетанковой бригады Герой Советского Союза комбриг Брехт Иван Яковлевич.

— Откуда? — и с коня или лошади не сходит.

— От верблюда, — нет не сказал.

— Товарищи с Приморья прислали. Съезди, говорят, Иван Яковлевич, помоги белорусам. Не справляются. Вижу, вовремя успел.

— Почему я не в курсе? — Всё это перебор.

— Я вам не подчиняюсь, Георгий Константинович. У меня командарм 2-го ранга Штерн Григорий Михайлович начальник, и по команде наркома оборона он назначен представителем главного командования, отвечающим за координацию действий советских войск и Монгольской народно-революционной армии. Вы бы товарищ комдив слезли с лошадки, поздоровались и обсудили со мной свои дальнейшие планы. Или наоборот моими поинтересовались. Я вам расскажу, что за утро, потеряв только двоих человек убитыми и восемнадцать ранеными, моя бригада уничтожила не менее восьми тысяч японцев. Да, вон сами можете видеть. — Брехт указал на чадящее и воняющее порохом и шашлыком поле между двумя высотами и рекой.

Событие пятьдесят восьмое

– Папа, а почему кошки могут видеть в темноте?

– Потому что до выключателя не достают!

Группе генерала Ясуоке была поставлена задача не разгромить русские и монгольские войска на восточном берегу Халхин-Гола, а по возможности привлечь к себе внимание противника и отвлечь основные силы гайдзинов, давая возможность группе генерал-майора Кобаяси Коити переправиться через реку и выти в тыл советам. Группа у генерала не была единым подразделением. Каждый полк действовал практически самостоятельно. Одна из самых сложных задач была поставлена танковому полку полковника Тамада. Сложность была в том, что ему надо было в одиночку без пехоты пройтись по восточному флангу русских, вдоль реки Хайластын-Гол — правому притоку Халхин-Гола.

На самом деле 4-й танковый полк полковника Тамада назвать полноценным полком сложно. Не батальон, но и не полк. Нечто среднее. В полку было четыре роты и всего сорок три танка. Плюсом шесть грузовиков с ремонтниками и обеспечением.

Уже вечером, получив приказ о наступлении, полковник дал команду двигаться на юг. Команду дать можно, а вот определить, где он, этот юг, гораздо сложнее. Залезьте в танк и попробуйте воспользоваться обычным магнитным компасом. Сюрприз! Полностью окружённый железом компас откажется говорить «правду и только правду». Солнце? Оно, как назло, спряталось за чёрные и предвещающие грозу плотные тучи. Так кроме компаса есть и другие беды. Карты. Они были. На этих картах половина Китая и Монголии была. Они слишком мелкомасштабные, по таким командующим фронтами воевать, но никак не командирам танковых рот.

Двигались по наитию. И к половине восьмого вечера выехали на берег озера. Полковник Тамада обрадовался. Замечательно, появился ориентир.Это должно быть озеро Ирингин. Полковник скорректировал курс, приказав взять южнее, но в это время передовой дозор был обстрелян из противотанковых орудий. Полковник Тамада дал команду на атаку, и 1-я рота отогнала русских. Майор Огата доложил, что это были броневики и расположенные на грузовиках станковые пулемёты «Максим».

Дальше справа были сплошные холмы, и полковник решил туда не соваться. В восемь часов вечера, не дождавшись повторной атаки русских, полк снова двинулся вперёд. Танки ехали с включёнными прожекторами, боясь, что в зарослях прибрежной осоки могут скрываться советские противотанковые орудия.