И Настя начала рассказывать. О том, как ее привезли на Лубянку, где с ней лично беседовал товарищ Берия. Оказывается Лаврентий Павлович совсем не страшный, а вовсе наоборот. А еще он обещал разузнать о брате. И маме с работой помочь. И помог. Уже на следующий день мама должна была выйти на новое место работы. Только куда Настя не знала, потому что дома не была, все время, до самой встречи с одноклассниками в военкомате, проведя на Лубянке практически на казарменном положении. Из-за чего очень переживала, ведь с мамой ей даже не удалось попрощаться. Правда в Управлении ее заверили, что маме обо всем сообщат, а когда окончательно определится место службы, Настя обязательно с ней повидается. Рассказала, как принимала Присягу. Правда, было это не так торжественно, как у ребят. С ней просто провели беседу, она зачитала текст Присяги и расписалась в ведомости. С замиранием сердца, рассказала Сашке, что получила задание от Лаврентия Павловича приглядывать за парнем и тут же сообщать в Управление госбезопасности в случае появление в их кругу новых людей или подозрительных случаях, связанных с ним. Настя очень переживала, что Сашка обидится, перестанет с ней общаться. Но и отказаться от задания наркома она не могла. Из-за брата и матери. К ее удивлению, парень воспринял новость совершенно спокойно, только кивнув, что принял к сведению. Примерно этого он и ожидал. Иначе, зачем Берии затеивать всю эту суету с введением Федоренко в штат органов госбезопасности. Единственное, о чем она не стала рассказывать это то, что Лаврентий Павлович полушутливым, полуприказным тоном еще раз посоветовал Насте не упускать такого замечательного жениха. Незачем Сашке это знать. Подумает еще, что она с ним дружит по приказу! А это не так! Совсем не так! Он хороший! И нравится ей по-настоящему! А еще с ним с ним спокойно и уютно! И вообще… От таких мыслей на лице Насти появился румянец, на который Сашка не обратил внимания, а девушка поспешила перевести разговор на одноклассников. Рассказала, как все удивились, увидев Сашку на КПП. Как парни ему завидуют из-за его наград, а еще больше из-за того, что он уже успел повоевать. А еще все хотят быстрей научиться летать и попасть на фронт!

Разговор их затягивался. Уже пора было идти к себе, но парень никак не мог заставить себя прервать общение с девушкой. Ему нравилось, как она говорит, улыбается, краснеет. А еще в голове метались мысли, что может быть зря он взял Настю в экипаж? Ведь это значит, что она быстрее остальных попадет на фронт. Почему-то парень был уверен, что повоевать ему еще придется, как бы не берег его Сталин. А на войне все может случиться! А с другой стороны, пусть лучше будет с ним! Уж он-то постарается ее сберечь! Таких проколов, как в случае с ранением Зины, он больше не допустит! И не только потому, что рядом с ним будет находиться дорогой ему человек. Просто он больше не хочет испытывать того, всепоглощающего, пожирающего изнутри, чувства вины и бессилия! Умом Сашка понимал, что без потерь не обойтись, и не раз ему еще придется казнить себя за смерть людей, но мысль эту парень старался от себя гнать, иначе на душе становилось совсем тоскливо.

Разговор их прервал боец НКВД:

— Лейтенанта государственной безопасности Стаина вызывают к майору государственной безопасности Волкову!

Сашка озабоченно нахмурил лоб. Что понадобилось от него начальству?! Неужели что-то курсанты натворили?! Так вроде некогда им ерундой заниматься! Ладно, на месте будет понятно.

— Настя, мне идти надо. Ты давай, в расположение, а завтра с утра начнем усиленно заниматься. Чувствую, заканчиваются наши спокойные деньки, — тихими эти дни назвать можно было с большой натяжкой, но и такой неожиданный вызов к Волкову не сулил спокойной жизни. Парень встал и быстро вышел из учебного класса. Настя едва успела кивнуть ему вслед.

У Волкова парень застал всех прилетевших вместе с ним командиров.

— Вызывали, товарищ майор государственной безопасности?

— Да, Александр, проходи, садись.

Сашка зашел в кабинет и сел на свободное кресло, оглядев присутствующих. Шапошников нахмурив брови делал какие-то пометки у себя в блокноте, не замечая вошедшего Стаина. Судоплатов и Старинов наоборот с интересом разглядывали парня. Вид у присутствующих был утомленный, но хуже всех выглядел Мехлис. Он сидел, устало откинувшись на спинку офисного кресла из будущего, глядя красными от недосыпа глазами, под которыми набрякли темные тяжелые мешки, прямо перед собой. Лицо у Льва Захаровича было болезненно бледного, землистого цвета. Что это с товарищем армейским комиссаром первого ранга? Никак заболел? Сашка вопросительно посмотрел на Волкова.

— Александр, — не стал затягивать разговор майор, перейдя сразу к делу, — у товарищей командиров возникли к тебе вопросы. И посмотрев на Шапошникова спросил: — Товарищ маршал Советского Союза, кто первый начнет?

Борис Михайлович, оторвавшись от своих записей, махнул рукой в сторону Старинова:

— Давайте, как на флоте, начнем с младшего по званию. Начинайте, товарищ подполковник.

Старинов, кинув взгляд в лежащий перед ним блокнот, заговорил:

— В первую очередь меня интересуют возможности вашего вертолета. Я правильно понимаю, ему не нужна специально подготовленная площадка для посадки и взлета?

Услышав вопрос, на Сашку заинтересованно посмотрели и Шапошников с Судоплатовым.

— Не совсем так, товарищ подполковник. Для вертолета на котором мы сюда прилетели, при отсутствии препятствий на подходе, достаточно относительно ровной площадки с уклоном не более трех градусов размером пятьдесят на пятьдесят метров. При наличии препятствий до пятнадцати метров — пятьдесят на сто двадцать метров и больше, — требования к посадочным площадкам в него вбили твердо. Так же, площадка должна быть твердая, чтобы исключить проваливание шасси в грунт.

Старинов и Судоплатов конспектировали все, что им говорил парень.

— Ясно, — задумчиво протянул подполковник. — А какова дальность и грузоподъемность машины?

— Грузоподъемность четыре тонны. Практическая дальность при максимальной нагрузке — 580 километров, с дополнительными баками — 1065, но это в условиях, а такое редко бывает. А вообще надо считать, все зависит от задания.

— Я не летчик, поясните, что такое практическая дальность? — никакого раздражения в голосе подполковника не было, только сухие вопросы.

— Расстояние, которое вертолет может пролететь без дозаправки, без учета выполнения боевой задачи и возвращения к месту дислокации. То есть прямой полет в один конец.

Старинов, как показалось Сашке, разочарованно кивнул:

— Хорошо. Больше пока вопросов нет, — и подполковник уткнулся к себе в блокнот, что-то увлеченно там чиркая.

Эстафету подхватил старший майор госбезопасности:

— А десантирование из вертолета возможно?

— Да, товарищ старший майор госбезопасности. Для этого он и предназначен, — казалось, что Судоплатов знал ответ на этот вопрос, просто решил уточнить.