— Да, ерунда. Просто накрутили с утра своими звонками. В машине мы уверены, а что в воздухе может случиться, там и буду решать.

Михаил Леонтьевич кивнул. А что он мог сказать? Все так. От случайностей никто не застрахован. А в парне он был уверен. Желая как-то подбодрить мальчишку, Михаил Леонтьевич, посмотрев на Сашку, произнес:

— Завтра Юрьев[i] с Братухиным[ii] прилетают. Допуск им дали. Будем вместе Ми-1 до ума доводить.

— Это же отлично! — расплылся в радостной улыбке Сашка. Ми-1 в этой истории совсем не тот, что был в его реальности. Скорее, это был Ми-4, избавленный от детских болячек. Две таких машины стояли в ангарах завода на сборке. — А лопасти? Дали дюраль?

— Какой ты быстрый! Нет, не дали. Дюралюминий для фронта нужен. Пока будут из стали и дерева. Ничего, по расчетам должны потянуть. Ресурс, конечно, ниже будет, но мы с Борис Николаевичем что-нибудь придумаем. Главное, чтобы флаттера не было, как там, у вас в прошлый раз[iii].

— Не будет флаттера, Михаил Леонтьевич, — настроение у Сашки стремительно пошло вверх, — вы же все рассчитали! Все хорошо будет! А когда первая машина готова будет?

— Ну, недели две-три еще придется поработать. А что?

— А кто испытывать будет? — сердце парня замерло, для него оказалось очень важным впервые поднять в воздух самому именно эту машину.

— Попросили, чтобы летчиками-испытателями утвердили тебя и Петра. Но ответа пока нет. Если вопрос решится положительно, первый полет твой, обещаю.

— Спасибо, Михаил Леонтьевич! Я не подведу, обещаю! — глаза парня буквально горели энтузиазмом. Миль тепло улыбнулся Сашке.

— Знаю, что не подведешь. Ну, что, пойдем хоть чаю попьем? Или у тебя дела?

— Да какие дела? Поспать перед вылетом не дали, задергали звонками, — Сашка обиженно надул губу. — Петька дрыхает, а я вот сюда пришел.

— Тогда пойдем ко мне. Пряников не обещаю, но чаем напою, — улыбнулся Миль.

— Пряников нам и не надо, — бодро отрапортовал Сашка, — пусть их буржуи грызут.

Шли до заводоуправления долго. К Михаилу Леонтьевичу то и дело подходили инженеры и техники. Вопросы и проблемы приходилось решать прямо на ходу. Видя такое дело, Сашка спросил:

— Вы, наверное, заняты? Может, я пойду к своим?

— Да, брось, — Миль махнул рукой, — Рабочие моменты.

Наконец добрались до кабинета. Скинули шинели на деревянную вычурную вешалку, совершенно не вписывающуюся в рабочий интерьер. Михаил Леонтьевич позвонил в столовую и попросил принести кипятка. Буквально через пять минут в дверь, постучавшись, вошла невысокая, худенькая женщина, лицо которой Сашке показалось очень знакомым. Но где и когда он мог ее видеть, парень так и не вспомнил. На подносе стояли два парящих стакана в подстаканниках с изображениями бипланов и тарелка бутербродами с колбасой.

— Может Вам обед принести, Михаил Леонтьевич? — заботливо спросила женщина, — Сегодня борщ. А то не ели ничего с самого утра.

— Спасибо, Наталья Николаевна, не надо. Не хочется пока. Я потом сам подойду. Мы вот с Александром лучше чайком побалуемся.

Женщина с любопытством стрельнула глазами в молодого человека:

— Хорошо. Вы звоните, если что-то надо будет, — и вышла из кабинета. Сашка нахмурился. И все-таки, где он мог ее видеть? И голос какой-то знакомый. Но от размышлений его отвлек Михаил Леонтьевич, начав рассказывать о том, как идут работы над новой машиной. И Сашка забыл о непонятной женщине. Спокойно посидеть удалось минут сорок. На удивление, их никто не беспокоил. А потом конструктора вызвали в цех, а парень отправился в училище. Пора было будить Петьку. Время катилось к вечеру, а там уже и вылет.

Погода для полета стояла отличная. Морозный воздух пощипывал щеки, в темном зимнем небе поблескивали искорки звезд. Сашка стоял рядом с вертолетом и поглядывал, как вокруг машины суетятся технари, проводя крайнюю предстартовую проверку. Наконец один из них подошел к Сашке:

— Товарищ лейтенант государственной безопасности, машина готова, баки заполнены. Основные полностью, дополнительные наполовину, как Вы и просили. БК штатный. Может все-таки «Иглы» или пушки на подвесы подцепим?

— Не надо, Паша. Воевать я не собираюсь, а лишний вес ни к чему. Да и времени уже нет. Спасибо вам. Идите, грейтесь, замерзли поди.

— Да, нее, — сверкнул в темноте белизной зубов техник, — мы привычные. Да и грелись по очереди. Козырнув, он повернулся к механикам — Шабаш, ребята. Пойдемте греться.

Сашка остался один. Если не считать вышагивающих неподалеку туда-сюда караульных. Закинув голову, он смотрел в звездное небо. Яркие огоньки весело подмаргивали ему, иногда скрываясь в облачках вылетающего изо рта пара. Почему-то в голову пришла глупая мысль, что возможно, где-то там, под какой-то из этих звезд, стоит такой же, как он паренек и так же смотри в небо. А может зря отказался от дополнительного вооружения? Иглы много веса не возьмут. А с другой стороны, любой бой для него провал, собьют. Это стало понятно там, над Ладогой. Может, на двадцатьчетверке и можно было побарахтаться, она бронированная, а вот на Ми-8 нет. Так что лучше всего будет тихо-тихо прокрасться, обходя любые точки на радаре, и скорее спрятаться на базе. А тут уже вес принципиален. Чем больше вес, тем больше расход топлива и неизвестно, как крутиться придется, прячась от немцев, случись что.