— И что теперь? — спросил он, снова оглядываясь по сторонам.

— Я не знаю. Наверное, в этом есть какой-то смысл, — Алекса пожала плечами. — Как какой-то урок, вроде наглядной демонстрации.

— Слишком уж реалистично, — заметил он.

— Да, чересчур.

— Знаешь, это так странно, видеть рядом стольких людей имеющих ко мне отношение и уже умерших, — добавила она.

Ник провел ладонью по ее плечу, молча сочувствуя ей. Он давно понял, что Алекса редко позволяет себе быть сентиментальной, слишком сложная жизнь и большая ответственность.

— Слишком тяжело?

— Слишком грустно. Такое чувство, что родные рядом и стараются помочь хотя бы чем могут.

— Наверное так и есть.

— Да, наверное.

Алекса улыбнулась ему и снова осмотрелась.

— Думаю надо идти дальше.

Она посмотрела в темный тоннель коридора, уходящего в глубь земли. Трудно себе даже представить, что там впереди и сколько еще испытаний ждет их в лабиринте старого замка.

Они шли уже довольно долго, как вдруг в ее голове возникла одна поразительная мысль. Она была настолько неожиданной, что Алекса резко остановилась.

— Что случилось? — тревожно спросил Ник. — Ты что-то слышишь?

— Они все мертвы, — прошептала она. — Понимаешь, они мертвы!

— Кто? — удивился он.

— Они! Мои родные! Там в коридоре, ко мне пришли все мои умершие родные, — она пораженно покачала головой. — Выходит он не мертв! — Алекса взглянула на Ника. — Ты понимаешь, он не мертв!

— Да кто?!

— Мой отец! Его не было среди них. Были все: моя мама, приемные родители, мои хранительницы, мои предки. Были даже те, кого я убила. А его не было!

— Значит он жив? — удивленно спросил Ник, тут же представив себе, как обрадуется старик Джайлз.

— Похоже на то, — медленно ответила она. — Но тогда возникает резонный вопрос…

— Где он? — подхватил Ник.

— И кто он?

— В каком смысле?

— В таком, что прошло тридцать лет с момента его исчезновения. Он может быть кем угодно и где угодно.

Алекса шла вперед и перебирала в памяти, то немногое что знала об отце.

— Знаешь, ведь не факт, что он теперь на нашей стороне.

— Думаешь, он переметнулся, — задумчиво спросил Ник. — Нет, я так не считаю. Судя по рассказам Джайлза, Джейсон имеет твердые моральные принципы.

— Принципы можно и поменять на другие не менее твердые. А при большом желании ломаются и очень сильные люди. К тому же родителям свойственно видеть своих детей в гораздо лучшем свете, чем есть на самом деле.

— Но он же твой отец!

— А откуда он это знает?

Чем больше Алекса думала об этом, тем вероятнее ей казалась эта мысль. Ведь это вполне в духе Лондона, добиться преданности врага и использовать его, как орудие в борьбе за свои цели. Ему вполне могла прийти в голову мысль, что Джейсон сможет убить ее — Алексу. Как никак одной крови. Да и расчет был на то, что она замешкается и позволит нанести удар, тоже возможен.

Она как-то забыла о том, что ей рассказал Кормак об отце. О том, что с ним случилось. И в ее голове прочно засела мысль, что ее отец стал орудием в руках Лонгона.

Она вдруг представила себе картину этого боя и это тут же стало реальностью.

В двух метрах от них с Никам стояли двое.

Высокий темноволосый мужчина в плаще по щиколотку и высокая светловолосая женщина в черной одежде. Женщиной была Алекса.

Мужчина относительно молод, строен и подтянут. Его темные волосы спускались до плеч и были без единого седого волоска.

Их лица были так похожи.

Алекса вздрогнула от этой картины и очнулась. Но как оказалось ведение никуда не исчезло. Мужчина и женщина уже сражались.

Удар, еще удар. И в этот момент она увернутся не успела. Удар ногой пришелся в солнечное сплетение. Боль взорвала мозг и огненной волной прокатилась по телу. Алекса чувствовала эту ослепляющую боль каждой своей клеточкой.

Он не просто ударил физически, следом пошел удар магией.

Боль ослепила, а потом окутала темнотой. Алекса чувствовала, что теряет сознание и оседает на пол.

Вдруг в этой сплошной мгле появился луч света, и обратился в прекрасную женщину. Асмеральда. Она наклонилась к девушке и, погладив ее рукой по плечу, тихо сказала:

— Вставай дорогая.

— Я не могу. Мне больно, — едва слышно ответила та. — Я не могу с ним сражаться. Он ведь мой отец!

— Сейчас это не важно.

— Как это?

— Вот так. Сейчас ты должна встать. Ты не можешь позволить себя убить, — Асмеральда мягко улыбнулась. — Поверь мне, это чудовище не твой отец. Это всего лишь его оболочка. А в ней черное содержимое. Его не стоит жалеть. Поверь мне.