– Погоди, – перебил меня робот, нахмурившись и массируя мизинчик на моей правой ступне. – Вообще-то моя модель называется эс-эр-эм-девятнадцать. Что означает сексуальный романтичный мужчина. А девятнадцать ты уже кому-то сфоткала и отправила.

– Мне показалось, там меньше, – засомневалась я.

– Смотря в каком состоянии.

– В рекламе говорят, что роботов можно использовать как помощников по хозяйству.

– Глупо использовать такую качественную и дорогую вещь для бытовых нужд. Все равно что микроскопом гвозди забивать. У меня тонкая настройка, рассчитанная на куда более приятные занятия, – его левая ладонь многозначительно переместилась на мое колено.

– Ты что, назвал меня глупой? – поразилась я.

– Нет, хозяйка, – пошел он на попятную. – Ты очень умная и красивая.

– Тогда делай, что тебе велят.

– Но если я выпаду и разобьюсь? – он состроил бровки домиком и посмотрел на меня жалобно, точно мультяшный котенок.

– Будь осторожен, – бессердечно ответила я. У меня мама актриса. Жалостливыми гримасами меня не прошибешь. – А насколько ты дорогой?

Вообще-то с деньгами у меня проблем не было: Билл платил исправно, а мама постоянно меня баловала. Но машина стала издавать странные звуки, и мой верный способ – сделать музыку громче – уже не работал.

– Я могу стать для тебя бесценным, – заверил робот и подвигал бровями.

Вот же придурок. Точно бракованного подсунули.

– Принеси инструкцию к тебе, – потребовала я. – И чек. Сколько у тебя гарантийный срок?

– Ладно, помою я твои окна, – нехотя пообещал робот, возвращаясь к моим ступням. – Если ты так уж хочешь. Хотя я мог бы показать тебе звезды, подарить луну с неба, окунуть в невыразимый экстаз…

– Окна, – отрезала я. – Гардеробная. Туфли. Так и быть, ванная потом.

Я поднялась и пошла в свою комнату. Переодевшись в домашнее, отнесла грязные вещи в корзину для белья, потом разогрела ужин. Вернувшись с тарелкой в гостиную, устроилась на диване, наблюдая, как робот готовит себе рабочее место. Он сдвинул в сторону шторы, притащил стул и ведро воды, нашел в кладовке швабру и средство для мойки окон. Я и не знала, что оно у меня есть.

Сперва он закатал рукава, но потом, бросив на меня быстрый взгляд, снял рубашку вовсе. Я включила сериал, но периодически посматривала на робота. Выглядел он и правда хорошо: не слишком крупные мышцы, но все прорисованы как на картинке. Бицепсы, трицепсы, кубики – ничего не забыто. Видно, что дизайнер с душой подходил к работе. А уж наблюдать, как все это двигается, напрягается, орудует шваброй, оказалось сплошным удовольствием. Я так засмотрелась, что пропустила часть серии и отмотала назад.

– Пахнет аппетитно, – заметил робот, кивнув на мою тарелку с лазаньей.

– И обалденно вкусно, – подтвердила я. – Это из итальянского ресторанчика неподалеку. Там повар готовит – пальчики оближешь. Знаешь что…

– Что? – он отставил швабру в сторону и с надеждой шагнул ко мне.

– Пойди на кухню и найди в нижнем левом ящике бутылку красного вина. Налей мне бокал. Штопор где-то в столовых приборах.

– Может, ты хочешь, чтобы я составил тебе компанию за романтическим ужином? – предложил робот.

– Еще чего, – фыркнула я. – Только продукты переводить. Тебя, кстати, как заряжать? Где батарейка?

– Сам заряжусь, – буркнул он, направляясь на кухню. – Не беспокойся.

Мое настроение уверенно поползло вверх. У меня есть шанс уделать изменщика Алекса и никогда больше не видеть его лживую физиономию, мои окна наконец-то будут чистыми, а робот способен сам о себе позаботиться. Чудно!

Робот вернулся с кухни и подал мне бокал вина.

– Спасибо, – сказала я. – Странно, конечно, благодарить технику, но ты молодец. Вон там на правом окне остались грязные разводы.

Робот пошел заканчивать начатое, а я вернулась к сериалу. Надо будет, пожалуй, поблагодарить маму за подарок.

В гробу он видал такое укрытие. Эд вылил грязную воду из ведра в унитаз, а потом наконец сходил в туалет – пришлось терпеть, пока Оливия не заснула. Вымыв руки, прошел на кухню и, сделав себе очередной бутерброд с грудинкой, жадно сожрал его, запив водой из-под крана. Чайник оказался громким – закипал с посвистыванием и бульканьем, так что Эд решил не рисковать.

Он и так чуть не спалился, когда от голода начало в животе урчать. Но Оливия вроде бы ничего не заметила – смотрела свой сериал, пила вино под лазанью и периодически отдавала команды. Эд вымыл грязную тарелку, которую она ему вручила напоследок, и поставил в сушку. Потом заглянул в гардеробную и выругался, забыв о всякой маскировке.

Все равно что пытаться вычистить Авгиевы конюшни!

Босоножки, кроссовки, сапожки, ботинки и туфли, туфли, туфли…

– Да пошло оно все, – выпалил Эд и, завалившись на диване в гостиной, тут же уснул.