Шрифт:
– Да, блядь. Срочно. Иначе – она, конечно, не сделает ни шага, не нарушая ваши требования. Но я инактивирую ваше оружие и начинаю убивать вас, чоповцев 24 , по одному. – Для убедительности он взвёл своё оружие, достал пульт управления боевыми машинами и удалённо выключил защитные экраны бронежилетов сотрудников охраны.
– Связываемся с аппаратом Верховного Бая (АБ), трактуем действия как терроризм и расстреливаем вас обоих на месте. Хорошо.
– Не надо беспокоить Верховного Бая. – На блокпост внешнего кольца охраны поднялись начальник АБ Позолотов собственной персоной и Лорд Дериш.
24
Частое охранное предприятие (унизительно для спецназа).
Они спокойно предъявили полный пакет документов, регламентировавших допуск существа женского пола в особо охраняемую зону.
– Без досмотра. «Секретность по [наивысшему] коду -1», – заметил начальнику охраны Лорд Дериш. – Ну же, Генерал, опустите уже пушку! Вы хоть раз в жизни-то на курок нажимали? Это вам не расстрельные списки подписывать.
Процессия двинулась по секретным коридорам, ведущим к расположенному в ядре Земли Байскому ноумену. Впереди шли начальник АБ Верховного Бая и Генерал-полковник контрразведки, разбиравшиеся с офицерами на многочисленных кольцах охраны, далее следовала КсиДжи, облачённая поверх костюма посла ещё и в робу сенсорной депривации, не позволявшую получить информацию о маршруте следования.
Замыкал процессию Лорд Дериш, постоянно прикладывавшийся к заполненной моносолодовым виски бездонной бутылке Мак Клейна:
– Сколько живу, постоянно убеждаюсь в одном: на Земле нельзя, ну никак нельзя работать трезвым. Трезвые тут много быстрее алкоголиков деградируют.
Когда они достигли контура АИДО, расположенного на входе Байского ноумена, Лорд Дериш уже напился в durca-murca-urka нейтронной звезды.
Руководитель АБ Позолотов не осуждал коллег за пьянство, ибо понимал, что в ином состоянии они вряд ли смогут выполнить служебные инструкции и чересчур болезненно воспримут весьма вероятную мучительную смерть майора Оксиджен, которая была их общей боевой товаркой.
– Раздевайтесь, КсиДжи, ложитесь в контур.
КсиДжи никому не дала поцеловать себя в губы, подставив щёку:
– Помаду прозрачную ещё сотрёте, состав нестабилен, а меня как офицера должны нести в открытом гробу. Считайте это последним желанием. И – сама закреплюсь, не трогайте меня!
Она защёлкнула на голове жёсткий шлем и ввела в себя стилеты/иглы – один в полость четвёртого желудочка головного мозга, по которому должен поступать BTX MFL 25 , а два, оттянув нижние веки, подвела к левому и правому глазным нервам – они понадобятся при недостаточно высокой степени фиксации покровов Dasein.
25
Блядетоксемиба муфлонат [BTX MFL] (Антипроблядин, АстраЕвгеника) – антинейролептик последнего поколения, обладавший двойным механизмом действия. Во-первых, он отключал «фильтрацию» информации от органов чувств на различных уровнях, в том числе на уровне таламуса, максимально раскрывая поток сознания. Поэтому ощущения после инъекции блядетоксемиба были похожи на то, что попавшие в авиакатастрофу испытывают в первые и одновременно последние мгновения. Во-вторых, он приводил к резкой потери прозрачности «содержимого» метцингеровских туннелей Эго. Во время «встречи» продукта нейрональных коррелятов сознания с обретшим «тело» актором, связкой сознания и Dasein, живое существо погружалось в сущий ад, причиной которого было глубочайшее осознание природы насилия. Насилия, в котором субъект принимал непосредственное участие в течение всей жизни, без альтернативы даже в далёком будущем вырваться из царившей на земле атмосферы всеобщего хищничества. Блядетоксемиб использовался для упрощения отхождения покровной капсулы Dasein с целью облегчения фиксации Dasein на АИДО. Запрещён к применению в Благородных мирах.
Закрывая контур, Лорд Дериш обратился к внешне сохранявшему абсолютное спокойствие Генерал-полковнику контрразведки:
– У вас хоть какие-то чувства в черепной коробке бытуют? Вам вообще бывает хоть кого-то жалко?
– У ёлки жалко, и у пчёлки жалко…
– Запускаю аппарат искусственного душеобращения (АИДО) в режиме поверхностного сканирования.
В воздухе раскрылся салют из тёмно-зелёных лент АИДО, устремившихся к сердечнику, внутри которого находилась голова КсиДжи.
– Итак, визуализирована структура Dasein, суммарный объём 1,01 Гегеля.
– Что-то не очень хорошо видно, размыто… – заметил Лорд Дериш.
– Жрать меньше надо, тогда размыто не будет, – прошептал себе под нос Позолотов.
– Да нет, правда, как-то херово видно, – подтвердил Генерал-полковник контрразведки.
– АИДО последней модели, более мощный есть только в Униклинике.
– К чёрту! Давайте начинать глубокое сканирование. Сколько вводим блядетоксемиба [BTX], начнём сразу с 2 мл?
– Ввожу 1,8 мл в водопровод головного мозга, понеслась.
В природе не существовало ничего более ужасного, чем введение препаратов полного раскрытия, раскрывавших полный спектр негативных эмоций, невообразимых по степени тяжести и боли, погружавших существо в бескрайний сущий ад. Они были необходимы для отделения покрова капсулы Dasein от тела Dasein, что было необходимо для обеспечения глубокого доступа.
КсиДжи стиснула зубы до сколов эмали и сжала веки, из-под которых потекли струйки алой крови.
– А чего это она не орёт? Я ещё ни разу не видел, чтобы получившие даже одну десятую миллилитра блядетоксемиба не голосили.
– Плохо отходит капсула, я добавлю ещё полтора миллилитра.
Здесь КсиДжи завыла рваным зверем.
– Нихера не идёт, не надрывается, давай через глазные нервы.
– Мама! – единственное, что закричала КсиДжи, её дыхание остановилось.
По голографическому экрану автоматической системы соматической реанимации ползли строчки: «АД 250 и 50 мм рт. ст., ЧСС 170 уд/мин… фибрилляция желудочков… автоматическая дефибрилляция… успешно… АД 60 и 30 мм рт. ст… асистолия 26 … начата субэндокардиальная стимуляция с ЧСС 70 уд/мин, введены вазопрессоры… АД 150 и 70 мм рт. ст… инициировано замещение плазмы плазмозамещающим раствором с антикоагулянтом [ДВС-синдром]…»
26
Остановка сердца.