Я чувствую любовь. Но боль в сто крат сильнее.

— Однажды, после гонок, мы напились. — продолжил Кирилл. — Тебя тогда с нами не было, ведь ты начала встречаться с Ромой. И мы не стали тебе рассказывать, чтобы ты лишний раз не переживала за нас. — он повернулся ко мне и начал смотреть прямо в глаза. — В том заезде я ненадолго потерял управление и чуть не разбился. В последний момент смог вырулить. И уже под хорошим градусом разговор зашел: «Если вдруг я разобьюсь». Мы оба прекрасно понимали, что участвуя в гонках, такая вероятность есть. И вот тогда мы сошлись с ним во мнении, что не хотим, чтобы после смерти наши имена вызывали лишь негативные эмоции. Хотим, чтобы они вызывали улыбку.

— Я бы посмотрела, как он улыбается, услышав мое имя, будь он на моем месте. — фыркнула я.

Уверена, будь сейчас Паша на моем месте, он бы тоже не смог смириться с моей смертью. Мы всегда были очень близки. У нас была какая-то особая связь. Ему было бы так же тяжело, как и мне сейчас, если не хуже.

— Думаю, он бы улыбался. Не сразу, но спустя какое-то время точно. Ты была для него чем-то солнечным. Да, порой он злился на тебя, но очень любил. И никогда не мог тебе ни в чем отказать. — Кирилл слабо улыбнулся своим мыслям. — Взять, к примеру, татуировку. Ты знала, что он вообще против чернил на теле?

— Не может быть!

— Ты тогда была такая воодушевленная и казалась счастливой, что он не смог тебе отказать. Это ведь было после измены Ромы.

Да. Перед этим я была разбита. А в тот день у меня был эмоциональный подъем и спонтанная идея сделать парные татуировки с братом. Я и не догадывалась, что он пошел на этот шаг только ради меня.

Неужели я была настолько поглощена собой, что не заметила правды?! Я худшая сестра на свете, эгоистка.

— А я ничего подобного для него не делала…

— Делала. Просто ты, как и он, делала это, не задумываясь.

— Если он меня так любил, зачем тогда сел за руль в таком состоянии?

Почему не подумал обо мне? Почему не остановился, когда я ехала за ним? Почему убежал от меня, когда я, наоборот, в таком состоянии приходила к нему?

— Мы ведь любим не только своих родных. Он еще очень любил Аню, уж не знаю почему. — Кирилл грустно вздохнул. — Ты ведь тоже, помимо брата, еще любила Рому. Помнишь, какие номера сама исполняла?

— Помню. А еще помню, как он меня за них отчитывал.

— Да, отчитывал. Но ты ведь не понаслышке знаешь, как эмоции берут верх над разумом.

Я не знаю, что здесь можно сказать.

— Мань, тебе нужно перестать злиться на Пашу.

— Не могу.

— Можешь. Просто не хочешь. Злиться проще, чем принять действительность.

— Я не хочу принимать, что его больше нет. — мне иногда кажется, что Кирилл не владелец двух автосервисов, а дипломированный психиатр со своей клиникой и частной практикой.

— Я тоже не хотел. И долго этого не делал.

— Что тебе помогло?

— Не знаю. Просто в какой-то момент вспомнил тот пьяный разговор и понял, что он хотел бы для нас другой жизни. Для меня это сработало, как его последнее желание.

— Жаль у меня с ним не было подобного разговора.

— Теперь ты знаешь, что он думал по этому поводу.

— Кирилл… Я постоянно вижу ту аварию, стоит мне заснуть. С той самой секунды, моя жизнь остановилась. Ничего больше не имеет смысл.

— Потому что ты не отпускаешь, а изо дня в день терзаешь себя! Ты ведь даже неосознанно приехала на место аварии! — похоже, он уже устал пытаться до меня достучаться, потому и начал снова кричать. — И это в свой день рождения, сразу после того, как ты на мгновение почувствовала себя хорошо! Ты сама держишься за эту боль и не даешь себе жить дальше! От того и злишься!

— Я зла на него из-за другого!

— Согласен, поводов злиться на Пашу достаточно! Но ты держишься за эту злость, потому что так проще! Так есть оправдание тому, что ты опустила руки и сдалась! Оправдание тому, что ты ведешь себя, как слабый человек! Но ты ведь не такая! — последнюю фразу Кирилл выкрикнул измученно, будто от этого ему больнее всего.

— Я именно такая! Во всех тяжелых ситуациях мне всегда помогали ты и Паша! Без вас двоих я — никто!

Все-таки человек — слабое существо. У него эмоции всегда берут верх. В таких моментах уже не контролируешь, что говоришь. Вот и я с Кириллом уже не контролируем себя и кричим на всю округу.

— Но я здесь! Вот, стою рядом с тобой! Почему тебе этого недостаточно, чтобы жить нормальной жизнью?!

— Да как я могу жить нормальной жизнью, когда Паша умер из-за меня?!

Я упала на колени и зарыдала.

В голове проносится тот день. Как я срочно вызвала Пашу с работы. Как оставила его поговорить с Аней. Как он просил оставить его, а я не послушалась. Как не остановила его, когда он бежал к машине, Как не смогла догнать его, пока ехала за ним.

Кирилл замер. Он смотрит на меня и не шевелится. Видимо, наконец-то осознал, что если бы не я, то Паша сейчас был бы с нами.