— Решено! — сказал я себе. — Подготовлю серию биографий звездожителей. Вот и первая кандидатура наметилась: Здарг с его матрицами и зигзагами.

Я заказал материалы о Здарге своему карманному киберэрудиту. И начал переводить, выспрашивая у Гилика незнакомые слова.

Вот что начало получаться: «Всего час езды на подмоховой субмарине — и, выпрыгнув на сеть, вы увидите цветущие болота. Все они в квадратных прорубях. У оконец черной воды на глянцевитых лентолистьях глянцевито сверкают тела горожан; лучи 5219 багровеют в их воздушных глазках. В перспективе — шпалеры кусающихся. Вот за такими шпалерами, в скромном гнезде кусаероба и отпочковался детеныш, которому предстояло…»

Получили представление? И какое?

Видимо, надо пояснить, что все это происходит на далекой планете Вдаг, с Земли она не видна ни в какие телескопы.

Вдаг — третий спутник звезды 5219, название этой звезды неудобопроизносимо. Сама планета несколько больше нашей Земли (раза в полтора), а на таких небесных телах (в Звездном Шаре это считают закономерностью) атмосфера куда плотнее, тучи непроглядные, греться на солнце — редкое удовольствие, океаны вдвое глубже наших и только самые высокие хребты поднимаются над водами. Следовательно, сухопутная жизнь не может быть особенно развита. А так как разум появляется в самой активной зоне жизни, где труднее всего бороться за существование (это тоже считается закономерностью), сапиенсы Вдага появились на мелководье, в прибрежных зарослях вроде наших мангровых. И культуру создали мыслящие земноводные — длиннотелые, плоские, с глазками по всему телу, глазками воздушными и подводными. Здарг был одним из них. Он отпочковался в доме скромного садовника-«кусаероба», разводящего кусающиеся цветы для живых изгородей.

Кажется, все объяснил.

— Напрасно стараешься, — сказал мне Гилик. — Пишешь адекватно, а поймут превратно. Возьми-ка лучше анапод.

И пожалуй, он был прав. В самом деле, если описывать все эти черные лентолистья с бахромчатыми фестонами, черные тела с рядами глазок-пуговичек, не заслонят ли эти аксессуары основное: ход мыслей одного из крупнейших ученых Звездного Шара,

— Ладно, ничего не поделаешь, — вздохнул я. — Пристегни мне анапод, пожалуйста.

Анапод — аналогизатор подобия — очень распространенный в Звездном Шаре прибор, без него не обходятся межзвездные конференции, где встречаются сапиенсы разных видов, друг для друга удивительные, иногда страшные, или странные, или внешне неприятные, или, наоборот, смешные. А на конференциях надо договариваться, дела обсуждать, а не морщиться брезгливо, глазея друг на друга. И, полагая, что лицезрение какого-нибудь пятнистого монстра мешает пониманию его разумных идей, сапиенсы Шара надевают анапод, видеопереводчик, преобразователь чужеродных образов в привычные, показывающий пришельца в знакомой форме: человеку — в человекоподобной.

И когда я начал читать анаподируя, постепенно уплыли из сознания черные листья и черные пиявки, вместо сети появилась дачная платформа, вместо кусающихся цветов — заборы, очертания мирной среднеевропейской деревни начала XX века, помещицы, гарцующие на иноходцах, крестьяне в широкополых шляпах, тележки с брюквой, мулы в упряжке. И среди них вышагивает по грязи широкогрудый богатырь, лобастый, губастый, с курчавой бородой на шее, в чересчур коротком плаще. Видимо, не нашлось подходящего размера в магазине готового платья.

Таким показал мне Здарга анапод, таким прошу изображать его на иллюстрациях, не изобретать фестоны для лент растительных и животных. В Здарге нам важен разум… аналогичный человеческому. И художников прошу: рисуйте человека.

А нарисуете адекватно, поймут превратно.

Среди людей, и среди нелюдей тоже, существует ходячее мнение о том, что гениальность — это болезнь, ненормальная гипертрофия одной какой-то функции. И функция эта развилась за счет других. Слух абсолютный, а сам дурак дураком.

Но на Здарга как на характерный пример ссылаться не пришлось бы.

Этому сапиенсу много было отпущено от природы. Много всего: объемистые легкие, крепкие голосовые связки, могучие мускулы, много энергии, много трудолюбия, много напора, много сил и много ума. От рождения всего много.

Научные работники называются одинаково — «ученые», хотя труд их многообразен и требует различных способностей.

Есть среди них добытчики фактов — экспериментаторы, есть знатоки фактов — эрудиты и есть теоретики — толкователи фактов. Первым нужно терпение рыболова, воображение механика и тонкие пальцы ювелира. Вторым — память, память, память, а кроме того, любовь к порядку, к классификации и еще — почтение к печатному слову. Теоретику же важен кругозор и непредвзятость, оригинальность мышления. Обычно люди не соединяют в себе такие разнородные наклонности. Но Здаргу досталось все: пальцы, память и независимость ума.

Он схватывал на лету, быстрее других. Понимал отчетливее, мыслил яснее. Пока соученики с трудом втискивали в мозг условия задачи, Здарг успевал найти ответ. Пока другие, напрягая извилины, искали хоть какой-нибудь подход к решению, Здарг продумывал общий метод, составлял алгоритм для подобных задач, успевал подсчитать, сколько методов возможно вообще, и еще поставить вопрос: нужны ли подобные задачи?

Все биографы отмечают эту особенность Здарга: он выполнял заданное, а после этого еще и противоположное. В школе его дразнили Здарик-Наоборот-Мозги-Набекрень. В студенческие годы величали герцогом Шиворот-Навыворот. Однокашники уже тогда считали его гением. Впрочем, в табеле отметок особой гениальности не замечаешь: пятерки там соседствуют с тройками и даже с двойками. В годовых характеристиках встречаются такие эпитеты, как «самонадеянный», «несобранный», «недисциплинированный в мышлении». Один раз даже было написано: «Нежелательное явление в студенческой среде, разлагает учебный класс».

Биограф замечательного человека или нечеловека всегда склонен влюбиться в своего героя (а иначе зачем же тратить свои годы на его жизнеописание?). Биографу хочется, чтобы этот герой был образцом во всех отношениях — не только великим ученым, но и прилежным учеником, добрым товарищем, хорошим семьянином, чтобы на всех планетах рядовые граждане брали с него пример. Надеясь стать великими, становились бы хорошими.

Увы, Здарг не оправдал моих надежд.

Об учении я уже говорил: пятерки рядом с тройками.