— Поверь, я бы и рад не слышать.

— Я думаю, — сказала она, — что мне нужно что-то покрепче этого вина! Мэтью… ты говоришь, что собираешься помочь Профессору Фэллу вызвать демона? Из ада?

Мэтью показалось, что его лицо готово вот-вот оползти с черепа. Он нервно хохотнул.

— Когда ты это произносишь, звучит немного нелепо.

— Не нелепо, а безумно! Ты же человек великого ума! По крайней мере раньше я так считала. Да и дело не только в безумии этого плана, а в его… в его…

— Зле? — подсказал Мэтью.

— Зле. Да, спасибо. — Берри вдруг поняла, что говорит слишком громко, и ее слова доносятся до ушей других посетителей. Она замолчала и потратила примерно минуту на то, чтобы собраться с мыслями. Мэтью в это время сделал последний глоток и допил бокал. — Нет, — сказала она наконец. Голос зазвучал тише, но жара в нем было не меньше, — я бы никогда не стала преграждать тебе путь в твоей карьере, но, Мэтью, я не могу позволить тебе навеки проклясть твою душу стараниями этого… маньяка. Ты не можешь сделать этого, Мэтью, нет. Скажи мне, что не станешь!

— Послушай меня, — попросил Мэтью, и в его голосе вдруг проскользнули нотки, характерные для Джулиана Девейна, потому что они буквально сдули с губ Берри слова, готовые вот-вот сорваться. — Позволь мне объяснить, зачем Фэлл похитил оперную диву Мадам Кандольери. Дело было не в ней, а в ее визажистке, девушке по имени Розабелла. Каким-то образом Фэллу удалось выяснить, что Розабелла приходится кузиной некоему Бразио Валериани. Она видела его три года назад на похоронах его отца в Салерно. Это в Италии.

— Я учительница и неплохо знаю географию, — ответила Берри с подходящей пропорцией жара и холода.

— Да, конечно. Прости. В любом случае… я узнал от Розабеллы, что отец Валериани Киро был охотником до науки. Он создал нечто, что хотел уничтожить, но не смог. Он покончил с собой. Повесился. Но каждый год на свой день рождения Розабелла получала в подарок ручное зеркальце Киро, которое явно было сделано в его мастерской. Так что он был не только охотником до науки, но и умелым зеркальщиком.

Мэтью сделал паузу, чтобы перевести дух. Он был уверен, что Берри будет прерывать его, но она оставалась молчаливой.

Он продолжил:

— Когда мы с Джулианом отправились на нашу… миссию, я узнал кое от кого другого всю историю об этом якобы заколдованном зеркале. — Он решил, что нет необходимости упоминать кардинала Блэка. Он надеялся, что эта тварь либо замерзла насмерть, либо заползла обратно в свою нору после их побега от Самсона Лэша. — Сейчас ты должна понять, что я лишь пересказываю тебе историю. А история заключается в том, что смерть жены Киро вывела его из равновесия, и он заинтересовался темными искусствами. Он заплатил одному старику, которого считали… волшебником, колдуном или чернокнижником — даже не знаю, какое слово тут будет вернее. Его звали Сенна Саластре. По словам моего информатора, он был хорошо известен в кругах людей, интересующихся подобными вещами. В августе прошлого года ему должно было исполниться девяносто четыре. Так или иначе, Саластре помог Киро создать зеркало в полный рост. Как я понимаю, он поместил в него отражающий элемент из собственной мастерской. Целью этого изобретения было вызвать демона из ада, зеркало должно было послужить ему проходом.

— Безумие, — повторила Берри и тут же снова замолчала.

— Да. Может, и так. Вероятнее всего, так, — исправился Мэтью, хотя в его памяти всплыл эпизод, который он успешно отодвигал на задворки своего сознания, будто он никогда не происходил. Это была ночная поездка к странноватому клиенту по имени Карлис фон Айссен от имени еще более странного человека по имени Валлох Боденкир, который вовлек Мэтью в странное противостояние… [2]

Что ж… как бы то ни было, эта история была соткана из кошмаров. Во время разговора о зеркале с Хадсоном, Великий [3] предположил: А что, если это реально? Да погоди ты глаза закатывать! Мы оба знаем, что есть множество вещей, которые нельзя поместить в аккуратные коробочки и перемотать ленточками.

И Хадсон, безусловно, был прав.

— Разумеется, это безумие, — согласился Мэтью с Берри. — Но, согласно всему, что я слышал, Киро пытался вызвать демона через зеркало и выжил из ума — или наоборот, вновь обрел разум, — и повредил зеркало достаточно, чтобы закрыть проход. Позже… он мог починить его, а мог и не починить. Я не знаю конца истории, знаю лишь то, что Киро повесился. И сейчас главный вопрос заключается в том, где зеркало находится сейчас. Это основная проблема.

— И эту проблему ты должен решить для Профессора? — вспыхнула Берри. — А он платит достаточный взнос в агентство «Герральд»?

— Да. Можно сказать и так. Одежда, которую мы оба носим, еда и вино, которыми мы наслаждаемся, отель… где мы проводим вместе ночи… твоя жизнь и твоя свобода. Это, вне всякого сомнения, лучшая плата, которую агентство когда-либо получало.

— А, как по мне, худшая. Если такой, как он, заполучит это зеркало, и если все то, что ты рассказываешь, действительно правда… Господи, Мэтью, что же тогда может случиться со всем миром?