– Выйди на свет. Быстрее. Лицом ко мне.

Альберт подошел к дверному проему, опустил руки и медленно развернулся. Испуг на его лице стал переходить в удивление.

Вот это да…

Перед ним стоял Мангус.

– Отец Альберт?.. – От удивления Мангус раскрыл рот.

Рука с пистолетом опустилась.

– Фу, ну ты меня и напугал! – Закрыв глаза, Альберт повис на перилах.

– В-вы меня тоже, – признался Мангус. – Я решил, что вы один из них.

Оба рассмеялись.

– Что теперь?

– Нужно пробираться к Собору, – сказал Мангус, – там штаб. Домой вам сейчас возвращаться рискованно.

Он сунул пистолет за пояс.

– К Собору? – Альберт медлил. – Ладно, черт с ним. К Собору – так к Собору.

– Прекрасно. Я пойду первым, вы следом за мной. Не отставайте и ничего не бойтесь.

Прежде чем выйти на улицу, Мангус внимательно осмотрел двор.

– Все спокойно, – сообщил он шепотом, – пойдем «черным ходом», через арку нельзя.

– Черным ходом? – удивился Альберт.

– Да. Здесь есть дыра.

До Собора было не больше трех километров, и эти три километра они преодолели за два с половиной часа. За два часа! Несколько раз на них нападали небольшие отряды каинистов, к счастью, вооруженных только дубинками, и Мангус с остервенением от них отстреливался. Один раз Альберт, не заметив открытого канализационного люка, едва в него не провалился. Ко всему прочему сапоги в кровь стерли ноги. В общем, когда они вышли к Собору, силы его были на исходе.

На баррикадах их встретил отец Николай:

– Альберт! – В голосе его звучала радость. – Какими судьбами? Что ты здесь делаешь?

– Да вот… – озираясь по сторонам, ответил он. Мангус, не желая мешать разговору, куда-то исчез.

– Вымотался? – сочувственно спросил отец Николай. В ответ Альберт только устало улыбнулся.

– Ну, заходи, заходи. Поешь и ложись-ка ты, братец, спать. Можешь в моей келье. Мне этой ночью все равно будет не до сна. Завтра показательная казнь, надо подготовиться.

– Казнь? – удивился Альберт.

– Да. Наши поймали каинистского архиепископа, Церковный Суд приговорил его к сожжению.

Отец Николай указал рукой на площадь перед Собором, и только тогда Альберт заметил скрывающийся в полумраке деревянный помост (…эшафот?..).

– Дел уйма, – запричитал отец Николай. – Надо столб установить, достать дров…

– Во сколько же начало?

– Утром, как рассветет.

– Круто! – Альберт улыбнулся. – Тогда отдых мне действительно не помешает. Пропустить такое зрелище…

– Иди, иди. – Отец Николай замахал руками. – Спи, ешь. В общем, чувствуй себя как дома. Меня не жди. Ах да, увидишь Мангуса, немедленно пошли ко мне. И куда он, паразит, уже успел подеваться? Ведь только что здесь маячил.

– Хорошо. Доброй вам ночи, отец Николай.

Выцарапав из кармана сигарету, Альберт заковылял к Собору.

«Пожру и сразу спать, – думал он, устало передвигая ноги. – Завтра нужно быть бодрым (…как кедр…). Усталому и разбитому на казни делать нечего. Спать!..»

Ночь прошла спокойно. Ни стрельбы, ни какого другого шума Альберт не слышал. Проснулся он утром от гомона многоголосой толпы.

«Неужели проспал?! – с ужасом подумал он, вскакивая с постели. Быстро натянул сапоги и бросился вниз. – Только бы казнь еще не началась, только бы не началась…»

В нижнем зале Собора навстречу ему попался Мангус. В руках он держал огромную зеленую канистру. Вид у него был измотанный.

– На площадь? – пропыхтел он. – Не советую. К помосту вам все равно не пробраться, толпа озверела. Точно говорю.

– А что же делать? – Голос Альберта прозвучал по-детски растерянно.

– На вашем месте, – улыбнулся Мангус, – я бы поднялся на колокольню. Оттуда прекрасный вид, и совершенно никакого риска быть раздавленным этим сбродом.

Резко развернувшись, Альберт помчался обратно наверх.

Народу собралось много. Вся площадь перед Собором оказалась заполненной людьми. Толпа волновалась и гудела. Деревянный помост за ночь завалили дровами, а также устроили что-то вроде сходен, по которым приговоренного должны будут возвести на костер. Надо всем этим возвышался большой деревянный столб.