Теперь же, даже несмотря на то, что Кристина уже не представляет опасности, сама опасность никуда не делась. Рангоны бродят в считанных метрах от моих ребят, и это лишь вопрос времени, когда они их найдут. Сами по себе рангоны это половина беды... Но их трое. А это уже полторы беды. Вот в чем беда.

Я бросил короткий взгляд на Пульс — все молчали. Залегли где-то в доброй сотне метров от меня, застыли, боясь дышать и уж тем более — говорить. Где-то там сейчас наверняка Кона и Трилла навалились на все еще раненую, истекающую кровью Кейру, пытаясь удержать ее от малейших движений и одновременно — зажать ей рот, чтобы они не привлекла внимания ни криком, ни мычанием. Все прикинулись ветошью в надежде, что рангоны никого не найдут и уйдут восвояси. Никто из них скорее всего даже не видел, где твари находятся, все могли лишь догадываться, ориентируясь по звукам.

Один я видел всех троих. Три неспешно, по-хозяйски двигающихся по крышам силуэта, перетекающих с крыши на крышу и с каждой минутой приближающихся к моим ребятам. Не знаю, где точно они располагаются прямо сейчас — никого не видно, но это и не важно. Главное — что рангоны так или иначе найдут их. Просто банально столкнутся лицом к лицу с кем-то из Спектра, если ребята не побегут прямо сейчас.

Или если рангоны не побегут в обратную сторону...

— Готовьте. — тихо сказал я в гарнитуру. — Я их отвлеку. Как только они побегут за мной — утаскивайте Кейру и квантуйте сами.

Огоньки возле имен на Пульсе перемигнулись, будто несколько человек сразу хотели что-то сказать, но в итоге смолчали. Оно и понятно — сначала поддались эмоциональному порыву сообщить мне, какой я идиот и какую чушь придумал, а потом вспомнили, что рядом рангоны. Так что материть меня можно было только мысленно. И я знаю как минимум одну рыжую бестию, чей огонек на Пульсе горел дольше всех, кто именно этим сейчас и занимался.

Только вот как мне привлечь внимание рангонов? Меня на таком расстоянии они, судя по всему, не замечают, а пока я до них доберусь — они сами доберутся до ребят! Мне бы сюда винтовку Кристины — и похеру, что я стрелять умею только в компьютерных играх, просто свинтил бы глушитель и сделал несколько выстрелов в воздух, чтобы пошуметь посильнее, этого было бы достаточно!

Но винтовка осталась где-то далеко позади, даже не знаю точно, сколько крыш сейчас нас разделяли. Да и разрублена она была пополам моим клинком, как свиная туша в палатке мясника. Я точно не заметил, в какую точку пришелся удар, но вряд ли она будет стрелять еще, даже если я до нее доберусь. Гранат на Кристине я тоже не заметил, пистолета тоже, черт возьми, как мне привлечь внимание рангонов?! Не в голос же орать?!

Хотя с другой стороны... А почему бы, собственно, и нет? да, я уже привык к тому, что на мне маска с гарнитурой, которая прекрасно глушит мой голос на расстоянии уже нескольких метров, я привык к тому, что в ноктусе надо соблюдать тишину и режим максимальной маскировки... Но ведь сейчас мне нужно как раз противоположное! Мне нужно быть максимально громким и заметным, а что до эманаций Тьмы, от которых защищает маска... Ну, надеюсь, за несколько секунд не скопычусь...

Я глубоко вдохнул, пока еще через маску, а потом скинул с головы капюшон, стянул маску и заорал во всю мощь своих легких:

— Эй, вы! Не там ищите! Я тут!

Рангоны, едва видимые с моей позиции, на мгновение замерли, из-за чего стали полностью невидимыми, а потом резко, как один, рванули в мою сторону! Услышали, стало быть!

— Лайт, ты что творишь?! — донеслось из наушника маски, непонятно чьим голосом. — Ты что творишь, кретин?!

— Все нормально! — ответил я, напяливая маску обратно. — Эвакуируйте Кейру!

— А ты что будешь делать?!

— То, что умею лучше всего. — ответил я, отключился из общего чата, чтобы больше не слышать высказываний в свой адрес, развернулся спиной к приближающимся рангонам, и побежал.

Оказывается, зарастанием дырки от пули (кстати, интересно, она так внутри и осталась или что с ней произошло?) в руке чудеса не ограничились. Усталость и головокружение от кровопотери тоже сошли на нет, уступив место энергичности и силе. Я чувствовал себя так, словно хорошо выспался, потом плотно позавтракал и даже успел немного потренироваться, разгоняя мышцы на максимум возможностей. Я не просто был полон сил, у меня их было через край! Свет кипел и бурлил внутри меня, словно бульон в наглухо закрытой скороварке, и, если пока я стоял, этого не было заметно, то, стоило лишь начать двигаться, я почувствовал это в полной мере. Его надо было куда-то деть, куда-то выпустить, и сияющего в руке ножа было недостаточно. Поэтому я укрепил Светом ноги, позволяя ему изливаться из стоп, и растекаться тонкими желтыми струйками по крыше в тех местах, где я наступал.

Парапет.

Прыжок!

Пятиметровый провал мелькнул под ногами, и я с большим запасом приземлился на соседнюю крышу, перелетев парапет — словно не просто прыгнул вперед, а с гимнастического подпружиненного трамплина, что придал мне дополнительное ускорение. Ноги сами собой несли меня со скоростью гепарда, а мозг работал на пределе способностей, едва успевая обрабатывать входящую информацию. Я не просто прыгал между крышами — я буквально перелетал между ними, и, чем больше их оставалось за спиной, тем меньше времени я проводил в непосредственном касании — прыжок, перекат, и сразу же новый прыжок! Я как циклопическая блоха скакал между крышами, оставляя на них яркие, но быстро затухающие островки Света. Иногда поворачивался в произвольном направлении, чтобы сменить направление движения, и прыгал снова. Провалы проносились под ногами, но они меня пугали уже не больше, чем трещины в асфальте — я знал, что мне не суждено упасть.

Дух захватило от такой невероятной скорости и высоты прыжков! Несколько раз мне казалось, что ноги не выдержат приземления с такой огромной высоты, не выдержат горизонтальной скорости, суставы выскочат из суставных сумок, кости треснут, и я растянусь по черному гравию, обреченный на смерть... Но каждый раз Свет отрабатывал по полной, принимая всю энергию на себя и лишь ярче сияли оставленные мною следы на черноте.

Я даже перепрыгнул большой провал между крышами, который по идее следовало бы пересекать на тросе...