— Не боишься с этим по ночам ходить? Особенно с незнакомыми мужиками?

— Это ты, что ли незнакомый? — усмехнулась Мира, села на корточки и протянула ладошки к костру, камешки на колечках засверкали. — Да я тебя уже, как облупленного, узнала… из тебя бабы веревки вьют! Перед тобой хоть голой ходи, а ты и не пискнешь!

Я, ковырял щепкой песок, не зная, как расценить эти слова. Как похвалу или как упрек? Так и не решив, просто пообещал:

— Пискну.

— Увы… — сказала Мира вздохнув, — Все хорошее имеет свою обратную сторону… — она покосилась на меня, напряженно ожидавшего продолжения этой философской мысли, потянула очередную сигарету из пачки.

— Накупалась я, свежо мне, хорошо-о! Но есть нюанс! Трусы мокрые, и с ними трюк, как с рубашкой, не провернешь.

— Ну уж и трусы! — улыбнулся я, воспряв духом. — Три ниточки. Высохнут через десять минут. Давай еще по глоточку, чтоб быстрее сохли!

***

Пока возвращались с пляжа к Бердскому шоссе, я, болтая о всякой ерунде, на самом деле искал те верные слова, которые помогут убедить Миру, что я не какой-то там ловелас, стремящийся затащить первую встречную в гости, хотя выглядело это именно так. В общем, я запутался в мыслях, слов никаких не придумал, а просто остановил частника и назвал свой адрес. Мира молча показала мне на переднее сидение, а сама уселась сзади, тут же извлекла из сумочки телефон и стала что-то быстро набирать на клавишах. Так всю дорогу и набирала. Водитель, кавказец, с чудовищно смешным акцентом, что-то рассказывал непрерывно, почти не следя за дорогой и с интересом поглядывая на Миру в зеркало заднего вида. Я вяло кивал и односложно отвечал на обращенные ко мне реплики, чувствую при этом, что умиротворение отступает и на смену ему приходит совершенно зверское желание. Давненько я никого так не хотел… Как бы затащить её не только в гости, но и в постель?

— Какой хароший дэвушка! — не смог удержать на прощание восторга кавказец, — Повэзло тэбе, парэнь!

Мира изобразила подобие улыбки, и, развернувшись на каблуках, пошла к подъезду. Я расплатился и поспешил следом.

***

Когда зашли в квартиру, Мира сразу же попросила полотенце и, что-нибудь из одежды, мол, после купания чувствует себя грязной и ей необходимо срочно принять душ.

Я, выдал ей просимое, а сам, по тону голоса и по выражению лица, лихорадочно пытался определить — девушка, действительно руководствуется лишь заботой о гигиене или можно рассчитывать на продолжение знакомства в интимном ключе?.. Как-то все быстро развивается… Но голос у Миры был нейтральным и даже какой-то усталым, держалась она индифферентно и я, так и не придя к однозначным выводам, решил сделать намек. А какой намек лучше расстеленного дивана? Это не навязчиво и, если она не хочет «глупостей», легко сможет сделать вид, что не заметила. А вот если хочет…

Она вышла из ванной босая, оставляя за собой мокрые следы. Моя рубашка доходила ей почти до колен и была небрежно застегнута на одну пуговицу. Как-то сразу стало ясно, что под ней больше ничего нет, а значит, диван был расправлен не зря. Войдя в комнату, девушка остановилась и вопросительно посмотрела на меня. Я, от этого выразительного взгляда, смутился:

— Что… посидим еще… или?..

Не отвечая на вопрос, Мира, с загадочным выражением лица, села на диван, несколько откинувшись и опершись на расставленные руки. Края рубашки нескромно разошлись. Я невольно скользнул туда взглядом и устыдившись, быстро отвел глаза. Она улыбнулась, довольная произведенным эффектом и, закинув одну красивую ножку на другую, сказала:

— Где-то читала, что полуодетая девушка по сравнению с голой — выглядит более эротично, но менее познавательно. А ты как считаешь?

Я никак не считал. В голове у меня у меня был кавардак, сердце бухало, щеки горели. И еще у меня встал! Мира это заметила.

— Так и будете стоять на пару? — ехидно поинтересовалась она.

Да что я, в самом деле, смущаюсь, как мальчик? Девчонка прямым текстом намекает, что настало время «пискнуть» и я сказал с напускной развязностью:

— Нет, милая, не будем. Вернее, он будет, а я не буду! Сейчас, только в душ метнусь кабанчиком… Подождешь?

— Давай, — разрешила она. — Только по-быстрому. Цигель, ай-лю-лю! Ничего, что я такая пошленькая?

— Это даже завораживает… Я мигом! Слушай, а может тебе пока… какую-нибудь эротику поставить? — последние слова, с трудом выдавил из себя, ожидая резкой отповеди.

— Эротику? — она подняла одну бровь, удивленно-насмешливо.

— Ну да, на компе… фильм. У нас один деятель на работе, со всего Интернета скачивает. Я иногда у него беру.

— Когда девочек приводишь?

— Э-э… — я опять смутился и не нашел, что ответить.

— Ладно, — неожиданно кивнула Мира, — включай свою эротику, развратник. Сразу поняла, что ты сексуальный маньяк — не зря я к тебе пришла!

— Не развратник, — возразил я, ища на компе нужные файлы, — не развратник, а эротоман! Любуйтесь, мадемуазель! — развернул монитор в сторону дивана и помчался в ванную.

— Сто лет ничего такого не смотрела, — нараспев сказала Мира мне вслед, — даже любопытно.

***

Когда, быстро ополоснувшись и наскоро обкромсав щетину бритвой, я нагишом выскочил из ванной, то застал девушку, улегшуюся на животе поперек дивана, и наблюдающую за действом на экране. А там, судя по страстным стонами, уже перешли к активным действиям.

Снятая рубашка была аккуратно повешена на спинку стула. Я невольно замер, разглядывая свою гостью. Тонкокостный, почти мальчишечий контур — но слишком нежный: изящная длинная шея, ровная спина, прогнувшаяся в талии перед умопомрачительно округлыми, очень женскими ягодицами, плавные линии бедер.