Я встал и заковылял в прихожую. Увидел свое отражение в зеркале. Видок был тот еще: рубашка разорвана, вся одежда в крови. В чужой крови… но все равно, в таком виде на улицу не выйдешь. А вот какой-то плащ висит на вешалке. Бабкин что ли? Возьму-ка я его, все равно ей больше не понадобится. Лютую смерть приняла старушка, ни за что, ни про что… А вот и телефон! Ну-ка… Нет гудка… это уже даже не смешно!

Я нахлобучил трубку на аппарат и тут мой взгляд упал, на валяющийся возле пианино, травматический пистолет. А интересно знать, почему ари воспользовались этим смешным оружием, ведь у них есть настоящее? Не хотели меня убивать? Тогда, что? Захватить? Бли-и-н!.. Я внезапно вспомнил слова Миры: "…если на тебя смотрит один ари, значит на тебя смотрят они все!" Бляха-муха, они уже давно все знают! Идиот… расселся тут… Немедленно рвать когти из квартиры!

Я, спеша, кривясь от боли в ноге, доковылял до входной двери. Вспомнил, что забыл палку … да хрен с ней с палкой… быстрее, быстрее! Как с такой ногой, по лестнице-то спускаться? Выглянул в глазок. На площадке никого. Открыл дверь…

Ослепительная белая вспышка и грохот! Я шарахнулся назад, в коридор. Ничего не видящий, не слышащий и не соображающий, тряс головой и тер ослепшие, слезящиеся глаза. Так действует светошумовая граната. Чьи-то сильные руки схватили меня, повалили, прижали к полу. Как больно! Еле заметный укол в шею и через несколько секунд сознание поплыло. Сперва ушла боль… а потом я увидел Миру. Она была в красивом, коротком зеленом платье с вышитыми черными узорами. Такая желанная и манящая! Я подался к ней. Мы обнялись. Под руками была ее шелковистая кожа. Наклонился поцеловать ее… но оказалось, что я нюхаю, какой-то экзотический цветок. Запах цветка вызвал эйфорию, чувство легкости и счастья, но от него почему-то, очень хотелось спать… Мира… где ты, Мира?.. любимая…

***

Открыв глаза, я не сразу понял, где нахожусь. Карусель мутных светлых пятен, то приближающихся, то удаляющихся, то становящихся резче, то опять расплывающихся… да это же лица! Картинка стремительно набирала цвет и четкость.

Вокруг люди, много людей… но, что-то в них не так. Не могут люди двигаться так синхронно… одновременно поворачивать головы, одновременно открывать рот… говорить… что они говорят? Двое одновременно сунулись ко мне. Чего они хотят? Один вдруг остановился на полпути, а другой, глядя мне прямо в глаза, начал бить по щекам. Раз, другой, третий… Пощечины были резкими, больными! Я хотел загородиться или хотя бы убрать голову, но не смог сделать ни того, ни другого. Сознание прояснилось окончательно. И тот, который бил, это понял. Остановил уже занесенную, для очередного удара руку и отступив на шаг, встал рядом со вторым.

Я обнаружил себя, голым по пояс, сидящим в кресле. Мои запястья были намертво примотаны скотчем, к его ручкам. Ногами я тоже пошевелить не мог, но к чему прикручены они, увидеть было невозможно, так как голова также оказалась зафиксирована в неподвижном положении. Следующим ощущением был холод. Волосы мокрые, по лицу и плечам стекают струйки воды. Немного правее тех двух, на меня таращился еще один парень, с пустым ведром.

— Ну что, Наблюдатель, очухался? — спросили одновременно все трое. Они сказали это совершенно синхронно, не просто хором, а словно один человек. — Я уже запарился ждать! Похоже, лишку тебе вколол. Уж извини, рассчитывать времени не было, — все трое одновременно подмигнули и внезапно, расступились в стороны…

***

Светло-серый лексус неторопливо катился, мимо бетонного забора, старательно объезжая рытвины в асфальте. Дорога была, так себе. Дрянь дорога. Слева возвышались трубы котельной. Справа, в некотором отдалении, тянулись бесконечные ряды частных гаражей. Лексус аккуратно перевалил через железнодорожные пути.

— Кладбище тут, — пояснил своему спутнику водитель, импозантный мужчина, лет сорока. — Да, вон там… — он указал рукой куда-то вперед и влево, отвечая на вопрос в глазах пассажира.

После поворота, опустившееся низко солнце, стало светить прямо в лицо. Водитель прищурил свои голубые глаза и подняв руку, ниже опустил защитный козырек, его спутник надел темные очки. Был он немолод, весь седой, властное лицо пресекали резкие складки.

— Куда они его затащили? Далеко еще?

— Да, собственно, приехали, — успокоил водитель. — Тут есть такая деревня — Каинка… Интересное название, правда? Сейчас пересечем мостик и остановимся. Дальше нельзя. У них там мотоциклисты шныряют взад-вперед, дозорные… Могут заметить.

— Вероятность прорыва исключена? — поинтересовался пассажир.

— Более, менее… — задумчиво сказал водитель. — Да нет, конечно, не уйдут! — поспешно добавил он, поймав удивленный взгляд своего спутника. — Там все окружено. Сейчас ждем Истинных… штурмовую группу.

— А сами?

— Что вы, Аркадий Иванович? — усмехнулся водитель. — Там частный дом на отшибе. Вокруг пустырь. Все простреливается насквозь. А они вооружены, я извиняюсь… только, что артиллерии нет. Чтоб их вышибить, боевой вертолет надо вызывать… или танки… Короче, зачем нам тут Сталинградская битва?

— Сколько их там? — поморщился Аркадий Иванович.

— Штук десять-пятнадцать в доме… Штук пять, я думаю, или около того, в огороде засели. Ну и пара-тройка мотоциклистов по округе мотается… Да в городе еще сколько-то… По косвенным данным, общая численность группы — тридцать-тридцать пять особей.

— К операции все готово? Я имею в виду людей? Оцепление, информационная поддержка? Инсайдеры в силовых структурах?..

— Конечно! — кивнул водитель. — Давно все готово… Ну вот и приехали.