— И поэтому ты приехал к Мире в столь поздний час? На часы не пробовал смотреть прежде, чем заявляться к людям? — из моей комнаты выходит отец. Обстановка вокруг тут же меняется.

Папа скептически смотрит на Ваню… Понимаю, что внешний вид парня оставляет желать лучшего, но нам не до выбора. Радько стойко выдерживает взгляд моего отца.

— Пробовал, — отвечает Ванька.

— Как вижу, не помогло, — хмурится папа.

— Не помогло, — подтверждает мой друг. — Нужно переубедить одного упертого барана, — ухмыляется пытаясь объяснить причину своего появления. Тщетно.

— И при чем здесь моя дочь? — под пристальным вниманием Баринова-старшего невозможно не прогнуться.

— Только она способна это сделать, — но Радько удается устоять. — Никого другого он не послушает, — обращается к моему отцу, затем переключает внимание на меня. — Мира, пожалуйста, поехали! — просит с мольбой в голосе. — Время не терпит!

— Я никуда ее не отпущу! — жестко отрезает папа не дав закончить.

— Я против! — безапелляционно заявляет Маша.

— Вы не понимаете! — вспыхивает Ваня. Невооруженным взглядом видно насколько парень встревожен. Дело дрянь. — Если Мира не приедет, то он уничтожит себя!

— Мне плевать! Я не отпущу свою дочь на ночь глядя непонятно с кем! — отец остается непреклонен.

— Папа, это мой друг, — вмешиваюсь в перепалку. Я не могу оставаться в стороне. Максу помощь нужна, а мы только зря теряем драгоценное время. — Ваня Радько, — представляю нежданного гостя. Папа тут же меняется в лице. Он удивлен.

— Тот самый Радько? — уточняет. Смотрит на моего одногруппника уже иными глазами.

— Да! — отзывается с жаром Вано. — Тот самый!

— Хм… — задумчиво произносит папа. Переводить внимание с Ваньки на меня и обратно. — Мира в курсе? — кивая в мою сторону спрашивает у Радько.

— Нет, — сухо отзывается он.

— Дочка, ты знаешь, что сделал этот парень? — обращается ко мне. Я вопросительно выгибаю бровь.

— Что? — перевожу взгляд с одного на другого. Отец спокоен, Радько встревожен. Он явно не в восторге от того, что мой папа знает его какую-то тайну. Вздыхаю. На душе тут же становится мерзко.

Если Ванька совершил гадость, то просто пипец. Мне еще не хватало здесь наколоться! Я только снова научилась доверять людям, только смогла подпустить кого-то к себе и… Приехали, называется.

— Прошу вас, — говорит едва ли не умоляя. — Не надо! Я сам ей все расскажу.

— Говори! — встреваю. Я устала себя накручивать, устала подозревать людей, устала бояться. Хочу жить в покое и мире с собой.

— Не сейчас! — отмахивается. Такое ощущение, что ему не до выяснения отношений. И не до рассказа о себе.

Ваня нервничает. Очень сильно. Глаза горят, дышит часто, смотрит на часы и нервно переминается с ноги на ногу. Мне все сильнее становится не по себе.

— Вань, — хмурюсь. — Что случилось? — нехорошее предчувствие разрастается в груди.

— Макса нужно спасать! — сбрасывает бомбу. — Через пятнадцать минут он выйдет на ринг. Бои без правил. Макс проиграет. Его противника еще никто не побеждал.

У меня подкашиваются ноги. Хватаюсь за стену, чтобы не упасть. В голове сотни мыслей проносятся за секунду, перед глазами картинки сменяются одна страшнее другой.

— Какого Макса? — встревоженно спрашивает папа.

— Ольховского! — мы с Ваней произносим хором.

— Твою ж мать! — ругается отец. Тут же в меняется в лице. — Ты на чем приехал? — обращается к Ване. — Машина, байк?

— На тачке, — говорит Радько. Снова бросает взгляд на часы, затем проверяет сотовый. Матерится себе под нос.

— Где она? — натягивая толстовку сверху на домашнюю футболку уточняет папа.

— У входа, — говорит Ваня.

— Спускайся. Заводи. Жди нас, — отдает указания отец. — Мира! Одевайся! Живо! — переключается на меня. Мне не нужно повторять дважды. Срываюсь с места, несусь в комнату, за спиной слышу как хлопает входная дверь.

Мы несёмся по шоссе на бешеной скорости. Ванька наплевал на установленное в городской черте ограничение и вжал педаль газа чуть ли не в пол. Хорошо, что у него маневренная и юркая машина, она без труда обгоняет, из полосы в полосу перестраивается в момент. Я настолько потрясена новостями про Макса, что даже шашечки на дороге меня не нервируют. Мне до них банально фиолетово!

В салоне царит напряжённая и молчаливая атмосфера. Даже лёгкая негромкая музыка не скрадывает общего хренового настроения, хоть песни играют хорошие. Никому до нее дела нет.